У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Привал! Надо отдохнуть…
Едва прозвучали эти слова, Горчаков упал там, где стоял. Один из разведчиков успел поймать и не дал полковнику удариться о камень. Осторожно положил на валун. Отряд остановился чуть поодаль, наблюдая за происходящим. Степанова кинулась к Леониду Григорьевичу: он еле дышал. Носом шла кровь. Воздух вырывался изо рта с хрипом. Лицо побледнело, а под глазами проступили синие круги.
Женщина опустилась на колени. Расстегнула застежки на бронежилете мужчины и стащила его. Водой намочила кусок бинта и стерла кровь. Прислонила фляжку к посеревшим губам. Он сделал пару мелких глотков и она тут же убрала воду. Нашла в его карманах тюбик с таблетками и протолкнула в рот сразу две. Села рядом, приподняв его тело и положила голову к себе на колени. Обернулась к майору:
— У вас случайно валерьянки жидкой нет или корвалола?
Андриевич покачал головой:
— У меня ребята здоровые вроде. Сейчас спрошу…
К его удивлению, один из парней протянул пузырек с валокордином:
— Я им кровь пару раз останавливал. Хорошо помогает.
Полковник пришел в себя. Прошептал с досадой:
— Задерживаю всех. Я сейчас встану…
Степанова попросила:
— Таблетки выплюни. И не спеши, мы все равно отдохнуть остановились. У ребят валокордин есть. Я накапаю…
Забрала пузырек, в колпачок от фляжки накапала лекарство и долила воды. Прислонила к губам Горчакова, продолжая прижимать его к себе. Андриевич старался ничего не упустить из виду. Он понимал, дальше идти полковник сможет лишь через полчаса и не раньше. Но время не терпело остановки. Он что-то быстро сказал парням. Те тут же расстелили на камнях плащ-палатку, а по ней раскинули спальник. Не обращая внимания на сопротивление полковника, перенесли его на импровизированные носилки, подняли и понесли.
Марина тоже перемолвилась парой слов с командиром спецназа и теперь шла впереди, показывая путь. Время от времени останавливалась, пропускала вперед ребят, а сама какое-то время шла рядом с носилками, держа полковника за руку. Прошло полтора часа. Горчаков несколько раз порывался встать с носилок, но Маринка его останавливала:
— Лежи, пока нести можно! Через горы самому карабкаться придется, хоть они с этой стороны и не высоки…
Становилось все темнее и темнее. Звезд не было видно из-за туч. Подул ветер. Несколько парней споткнулись, подопнув ногами камни. Те, с грохотом, прокатились впереди. Вацлав обернулся и шикнул на ребят. Кто-то из них буркнул из темноты:
— Так не видно же ни черта, товарищ майор!
Женщина услышала и предложила:
— Стоит часок переждать. Скоро луна выйдет. Видите, над горами светлая полоса? Ждать не долго. А пока перекусим и отдохнем.
Андриевич согласился и скомандовал:
— Привал!
Степанова направилась к полковнику. Присела рядом на край спальника. Погладила по щекам. Он виновато прошептал:
— Я стал обузой для всех.
Марина еле слышно спросила, наклонившись к его уху:
— Бредин знает, что ты сердечник?
— Нет. Плохо с сердцем у меня стало после ранения, осколок задел сердце и что-то там порвал. Бредин не отпустил бы меня к тебе, если бы знал об этом. А я очень хотел видеть тебя чуть дольше, чем обычно. И вот чем это обернулось…
— Значит, сделанное тобой предложение было не запланировано?
Горчаков сел, обнял ее за плечи и уткнувшись в волосы, покачал головой:
— Я вообще не ожидал, что ты обратишь на меня внимание.
У Маринки отлегло от сердца. Она чуть коснулась губами его щеки, таясь от всех:
— Ты держись, ладно? Сейчас отдохнем и тебе придется идти самому. Как только почувствуешь — говори сразу. У меня есть валокордин, он действует быстрее.
Он предложил, немного помолчав, чувствуя ее теплое дыхание на виске:
— Может, мне остаться здесь? Всем станет легче…
Она перебила и прижала его к себе обоими руками:
— Кроме меня! Часа через два-три засевшие в засаде сообразят, что мы каким-то образом ускользнули и сделают все, чтобы нас найти. За это время мы выйдем к тюрьме. Там нас не ждут. Они надеются, что перехватят отряд раньше.
Он собрался встать и напрягся:
— Тогда надо идти!
Марина не разжала сомкнутых рук и вздохнула:
— Надо! В темноте можно ноги переломать. Ждать будем. Пакистанцы тоже по темну не станут преследовать. Они дождутся утра. А нас утром на территории Пакистана не должно быть!
Он похолодев внутренне, спросил:
— Что ты придумала?
— На территории тюрьмы есть несколько бронемашин. Понял?
— Ты рискнешь…
Она кивнула:
— Знаешь, почему я до сих пор жива? В то время, как мои противники просчитывали возможные варианты, я шла напролом, по-наглому! Это срабатывало не раз. На этот раз собираюсь действовать так же, если ты все не испортишь…
— Я не стану вмешиваться.
— А майор?
Полковник на долю секунды задумался:
— И ему прикажу подчиняться! Позови Андриевича…
Вацлав подошел, едва она махнула рукой:
— Слушаю, товарищ полковник!
— Если со мной что случится… — Он вздохнул и чуть крепче прижал к себе Марину, — …подчиняться ей. В данный момент она лучше нас с вами, майор, владеет ситуацией. Вы поняли?
— Так точно.
Спецназовец ушел. Марина достала из рюкзака брикеты с сублимированным мясом. Один протянула Горчакову:
— Поешь. — Высыпала во фляжку пакетик сухого сока. Поболтала и протянула ему: — Это лимон. Кислый, но хорошо взбадривает. Тебе бы горячего надо, но к сожалению костер развести нельзя. Запивай каждый раз, как глотаешь…
Луна взошла минут через сорок. Она проглядывала сквозь толщу облаков мутным размытым светом. Стали видны контуры горы, валунов и деревьев. Хоть и не очень отчетливо, но теперь можно было трогаться в путь, не налетая на препятствия. Отряд приготовился к маршу. Горчаков решительно встал и наотрез отказался от переноса: