Убежище, или Повесть иных времен
Шрифт:
поместий.
Между тем моя мать пребывала в полном неведении о судьбе своего
ребенка. Несчастная до глубины души, постоянно попрекаемая за бесчестье,
которое навлекла на семью, она решилась бежать к лорду Скрупу. Побег удался,
и в его доме она обрела сокровище, о котором не смела и мечтать, — свое
дитя. Но так как она не достигла совершеннолетия, родные, обнаружив, где она
скрывается, вновь вырвали ее из объятий моего отца, и я лишилась матери, не
успев
зле, что причинил ей! Оно тяготило его всю жизнь и страшно терзало перед
смертью. Тщетно он пытался отыскать ее — с того часа они более не
встречались. Спустя несколько лет он женился, и жена родила ему сына —
нынешнего лорда Скрупа. Это обстоятельство не только не умалило его любви ко мне,
но, напротив, сделало меня еще дороже для него: он помнил, что у меня нет
иного состояния, кроме его щедрот, и нет иных притязаний, кроме права на
его любовь. Леди Скруп, не родив более ни одного ребенка, стала смотреть
на меня как на свою дочь, и несчастные обстоятельства моего рождения были
почти забыты. В такой обстановке я росла, ласкаемая всеми его друзьями,
хвалимая несравненно больше, чем того заслуживала, ибо с той поры, как
брат мой достаточно повзрослел, чтобы появляться в свете, отец сменил
Сент-Винсентское Аббатство на жизнь при дворе. Здесь мне представилось
множество партий, из которых отец просил меня сделать выбор. Я, однако,
никому не отдавала предпочтения, и, сознавая, что сердце мое слишком
нежно, чтобы в нем однажды не зародилась любовь, я до той поры желала
избежать всяческих предложений. В эти дни меня постигло несчастье — я
потеряла отца. В последние дни болезни он был в беспамятстве и не мог сделать
необходимых распоряжений, касающихся меня, но в бреду беспрестанно
поминал меня и мою матушку. Перенести утрату мне помогли великодушие и
нежность, которые проявили ко мне мой брат и вдовствующая леди Скруп.
Однако я заметила, как быстро редела свита моих поклонников; как вдруг
появился тот, кто в моих глазах стоил утраты тысячи других. Это был молодой
человек из Вест-Индии со значительным состоянием, привлекательной
наружностью и неиспорченным сердцем. Когда я говорю, что любила его, слова
звучат холодно — позже вы узнаете, как сильно я его любила. Мистер Колвилл —
так его звали — характером был столь схож с молодым лордом Скрупом, что
тот был к нему особенно благосклонен. Великодушием своего поведения и
искренностью любви он доказал, что ни печальные обстоятельства моего
рождения, ни отсутствие состояния не умаляют его чувства ко мне — скорее,
напротив, делают его еще более пылким. Его состояние было независимо, а я не
желала ничего, помимо самых скромных средств к существованию. День
свадьбы был назначен и наступил, к нашей обоюдной радости. Я венчалась в
присутствии лорда и вдовствующей леди Скруп, осыпавших меня щедрыми
дарами. Сердца наши были исполнены веселья, и многочисленное общество,
собравшееся по этому радостному поводу, находило для себя все новые
развлечения. Сидя после обеда во главе стола, я пела, когда вошел слуга и что-то
прошептал моему мужу. Тот поднялся и вышел. Я неотрывно следовала за
ним взглядом, и так как он не затворил дверь, то в большом зеркале
напротив я видела, как он принял от человека пакет с письмами. Он подождал,
держа их в руке, пока я допела, потом стал читать. Через несколько мгновений я
вдруг увидела, как сильно задрожала его рука. Потом дрожь прекратилась, и
он, потеряв сознание, рухнул на пол. В смятении я бросилась к нему — он был
холоден и недвижим. Я подняла бумаги, но, не прочтя и половины, так же,
как и он, потеряла сознание.
(В этом месте рассказа миссис Марлоу охватило такое волнение, что она
не в силах была продолжать. Наконец справившись с собой, она воздела руки
и с глазами, полными слез, заговорила вновь.)
— Не допусти, о Господи, чтобы я, пережив ту минуту, теперь сломилась
под тяжестью воспоминания о ней. Я сокращу свой рассказ, опустив
подробности сцены, по сей день терзающей мое сердце. Письма были от его матери.
Она писала, что его отъезд в Англию был облегчен для нее тем, что давал ей
давно желаемую возможность открыть ему тайну, которую стыд долго
заставлял скрывать. И далее она поведала о событиях своей жизни, и рассказ этот
решил нашу судьбу и убедил меня, что мы дети одних родителей. Ужасное
открытие! Я опущу те подробности, что вам уже известны. Упомяну лишь,
что, вынудив мою мать покинуть дом лорда Скрупа, деспотическая родня
отправила ее под присмотром дяди в Вест-Индию, где у него было имение. Во
время путешествия она обнаружила, что вновь готовится стать матерью. Ее
родич, крайне этим раздосадованный, всячески склонял ее выйти замуж за
мистера Колвилла (дворянина, чье имение граничило с его собственным и
который был пассажиром на том же корабле), скрыв от него подробности
своего положения. Притесняемая и измученная, она приняла решение при первой
же возможности во всем открыться мистеру Колвиллу. Его неотступное
ухаживание вскоре предоставило ей такую возможность, которой она и