Убийственная красота
Шрифт:
— Ну да.
— А куда, позвольте спросить, направлена самое жалоба?
— Мне нравится, как вы говорите. Самое жалоба будет отправлена заказным письмом в адрес Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Я ее на вокзале отправлю.
— Ого!
— А вы думали — мешок картошки везете?
— Письмо при вас?
— Не отдам. Вас подослали? То-то я смотрю — сразу остановился… Тормози!
— Минуточку. Вы знаете, кто перед вами?
— Бандит! Наймит!
Турецкий полез в карман.
— Я смерти не боюсь!
Он ловко выхватил удостоверение,
— Не поняла… По особо важным?
— А вы что думали? Вас мешок картошки везет?
— Мне ж вас Бог послал!
— Взаимно. Давайте так. Я ваше письмо обязуюсь лично доставить на Дмитровку и там завизировать. Более того, я довезу вас до вокзала. А вы в благодарность расскажете, что в вашем письме. На что жалуемся.
— А вы не забудете отдать письмо?
— Чтоб я сдох! Более того, я позвоню вам в Новосибирск, сообщу входящий номер вашей бумаги и направлю ее для рассмотрения именно в те руки, в которых оно не затеряется.
— Я вам верю. Почему-то, — сама себе удивилась дама.
— Я понял так, что мы столковались?
— Но сначала в Контрольный институт! Я должна отдать копию письма!
— Господину Литвинову?
— Не обязательно. Просто нужно завизировать.
— Хорошо. Я буду продвигаться быстро. Надеюсь, вы, как всякий русский, любите быструю езду?
— Не очень. Но постараюсь не вывалиться на повороте.
— Тогда давайте знакомиться, пока вы еще в машине. Турецкий Александр Борисович.
— Курбатова Елена Борисовна.
— Ну, Елена Борисовна, рассказывайте, что у вас за кляуза за пазухой.
— А, не знаю, с чего начинать. Вы же не специалист.
— Так и в Генпрокуратуре специалистов в вашей области явно недостаточно, — улыбнулся Саша. — Вы в общих словах. Как студенту-первокурснику.
— Попробую. Значит, так. Есть две группы специалистов, которые работают над созданием одной противовирусной вакцины.
— Какой именно?
— Какая разница? Против бешенства, энцефалита или гепатита. В письме все указано, но сейчас — это не суть. Вам, надеюсь, известно, что вирусы — это, по сути, внутриклеточные паразиты. Они могут жить только в живых клетках. Растений, животных или человека. Это в естественных условиях.
— На этом уровне я образован, — вставил Турецкий.
— Приятно слышать. А в искусственных условиях вирусы живут в тех же клетках, но искусственно выращенных. Для каждого вируса пригодны свои клеточные системы. Подобрать оптимальную систему клеток для аттенуации данного вида вируса — это одна из важных задач вакцинологии.
— Для аттенуации? Это что?
— Поясняю. Существуют всякие генно-инженерные технологии, но мы сейчас об этом не будем — это не наш случай. Так вот, возвращаясь к нашей вакцине. Первой группе авторов удается найти такую систему клеток, которая не только обеспечивает жизнедеятельность вирусной частицы, но и «усмиряет» ее, по-нашему — аттенуирует. То есть из злобного уличного хулигана, который разит людей направо и налево, наш вирус превращается в послушного домашнего пса, неопасного
— Вполне.
— Так вот. Мы получили такую вакцину. Мы проверили ее на животных, потом на людях. Она прекрасно работает. Но Дьяконов на каждом шагу вставляет нам палки в колеса.
— Кто такой Дьяконов?
— Руководитель отдела в Контрольном институте. Он у нас автор всех отечественных и зарубежных вакцин…
— Это правда?
— Ну да! Он автор даже тех, что были созданы до его рождения.
— Понятно, — улыбнулся Турецкий. — А почему он вставляет палки в колеса? Вы не включили его в соавторы?
— Я вижу, вы сведущий человек, — усмехнулась псевдо-Раневская и поправила свою дурацкую шляпку. — Дело не только в этом. Дьяконов — клеврет Литвинова — замдиректора этого славного учреждения. А Литвинов, в свою очередь, руководит другой группой, которая работает над этой же проблемой.
— Ну и что же здесь плохого? Творческое соревнование…
— Правильно. Это было бы прекрасно, если бы оно было творческим. Но в нынешней жизни все не так красиво, как в фильмах советских времен. Дьяконов, у которого, как у начальника отдела, контролирующего наш препарат, был запас ампул нашего вируса, взял и отдал его группе Литвинова. Без ведома авторов, с нарушением авторского права.
— Постойте… Я слегка отвлекся, здесь в объезд нужно… А зачем Литвинову ваш вирус? Он же просто чиновник?
— Не просто. Он еще руководит лабораторией на предприятии по производству вакцин. И работает над этой же проблемой. Вы и вправду отвлеклись.
— Извините. Я весь — внимание. А где это предприятие? — спросил Турецкий, прекрасно зная ответ.
— Это на Дубровке. Так вот. Мало того что нашу вакцину попросту украли, Литвинов пытается запихать наш вирус в совершенно неудобоваримые для него условия.
— В какие же?
— В клетки эмбриона человека.
— Куда-куда?
— Что вы так испугались? Это хороший тканевый субстрат. Эти клетки вообще в вакцинологии довольно часто используются. Но не в данном случае. Наш вирус в этих клетках нормально жить не может. А они с маниакальным упорством продолжают его туда впихивать. Время идет, вакцина не внедряется, люди болеют! Остановите, пожалуйста. Мне сюда.
— Я вас подожду.
— Честно? Это вы про вокзал не наврали?
— Чтоб я сдох, — повторил Турецкий.
— Верю, — тут же махнула своей дурацкой шляпкой дама. И понеслась, словно на помеле, к зданию Контрольного института.
Ожидая свою нечаянную спутницу, Саша призадумался. Что же получается? Литвинов с пеной у рта кричал, что эмбриональные клетки человека использовать в медицине нельзя. Вообще и никогда! Но сам их использует! Это новость.
Высокая дубовая дверь учреждения хлопнула, псевдо-Раневская неслась к его машине. Бухнулась рядом.
— Все! Отдала, завизировала.
— Литвинова видели? Разговаривали?