Убийство экпромтом
Шрифт:
– Мэрфи - паршивый шарлатан!
– Почему, лейтенант?
– промурлыкал он. Я выскочил в приемную, где Аннабел Джексон деловито бездельничала за пишущей машинкой. Она задумчиво посмотрела на меня своими чистыми голубыми глазами и покачала головой.
– Я волнуюсь за шерифа.
– Я пожевал свою нижнюю губу в нерешительности. Док Мэрфи сказал, что это должно остаться между нами, но я просто не знаю. Я понимаю так, что тебе нужно знать это для твоего же блага.
– Что знать?
– Ладно, ты, наверное, уже заметила, что Лейверс в последнее время всегда кричит?
– Только когда ты в его кабинете.
– Док Мэрфи говорит, что это мания преследования, верный признак приближающейся шизофрении.
– Я медленно покачал головой.
– В какой-то день, говорит док, он окончательно спятит!
– Ты шутишь!
– Тогда спроси его, зачем он держит наручники в верхнем ящике стола?
– Зачем он держит - что?
– Ты меня слышала. Он и сам чувствует, что рано или поздно это должно случиться, но он не хочет вмешивать кого-то еще. Док Мэрфи говорит, самое ужасное в шизиках - что они не хотят, чтобы им кто-то помогал.
Аннабел с подозрением нахмурилась:
– Я все еще не верю ни единому твоему слову, но я спрошу шефа об этом.
– И я думаю, он даст тебе классический шизоидный ответ, - сказал я доверительно.
– Что-то вроде того, что он держит наручники для кого-нибудь еще, кто все время его преследует.
Я пошел домой и подарил себе четыре часа заслуженного сна. В восемь вечера я уже сидел в баре ресторана в своем лучшем костюме; виски с небольшим количеством содовой и льдом постепенно приводило меня в чувство. Спустя четверть часа я подумал, что могу уже сесть за стол, чтобы выпить свою вторую порцию. Еще через двадцать минут я принялся за третью порцию и уже собирался заказать обед на одного, когда она пришла. В длинном кораллово-розовом платье, с декольте почти до талии, соблазнительно обтягивающем живот и бедра, она была подобна видению в полумраке, и я почувствовал, как у меня все сжалось в груди, будто я получил удар под ребра. Ее губы приоткрылись в короткой ослепительной улыбке, когда она садилась на стул, который официант пододвинул для нее. Грудь слегка опустилась, и разрез сразу стал еще глубже.
– Извините, я опоздала, лейтенант.
– Меня зовут Эл, - сказал я ей, - не беспокойся. Я даже не заметил, что ты опоздала на тридцать семь минут и двадцать три секунды.
– Эл, - прошептала она.
– Да, по крайней мере, на тебе вполне приличный костюм.
– Свет слишком ярок, - сказал я.
– Я начинаю сходить с ума. Тебе не следовало поступать так со мной...
– Я внимательно смотрел, как поднимается ее грудь.
– Этот красный туман, ты понимаешь, он становится глубже и глубже, и я уже не могу ничего вспомнить.
Она мило улыбнулась:
– Наверное, это было бы даже интересно. Я любопытна. Это могло бы открыть мне совершенно новый для меня мир.
Подошел официант с меню.
– Мистер Марко рассказал мне, что произошло с Голди Бейкер, - заявила она, когда мы сделали заказ.
– Это ужасно!
– Она была твоей подругой? Хелен покачала головой:
– Если честно, я едва ее знала. Голди почти никогда не появлялась в конторе.
– Настолько была занята исследовательской деятельностью мистера Марко, предположил я.
– Видимо, так.
– Она сделала маленький глоток, потом посмотрела на меня поверх стакана.
– Прости, Эл, ты потратишь на меня столько денег, проговорила она, но в ее голосе не прозвучало и тени сожаления.
– Как только мистер Марко сказал мне, что Голди Бейкер убили прошлой ночью, я поняла, что ты пригласил меня на обед только для того, чтобы попытаться вызнать что-нибудь полезное. Но беда в том, что я ничего не знаю, ни полезного, ни чего-нибудь другого.
– Какими исследованиями занимается мистер Марко?
– Кто его знает.
– Она слегка передернула плечами.
– Я всего лишь секретарша, которая плохо справляется с коммутатором.
– Еще кто-нибудь работает в конторе, кроме Марко?
– Мистер Кендрик, но появляется почти так же редко, как Голди.
– Давай лучше будем обедать, - раздраженно бросил я.
– Ты слишком легко сдаешься, тебе не кажется?
– укоризненно произнесла она.
– Если ты продолжишь задавать вопросы, я уверена, мы найдем такой, на который я смогу ответить.
– Отлично, - сказал я.
– Как насчет того, чтобы после обеда пойти ко мне? Я покажу тебе свою порноколлекцию, а потом, если ты возбудишься, мы сможем попробовать сами.
– Хорошо, - небрежно сказала она. Я вытаращил на нее глаза:
– Ты шутишь!
– Как и ты.
– Она искоса глянула на меня.
– Я надеюсь.
Официант снова появился в самый неподходящий момент. Мы съели половину моей зарплаты за следующий месяц и наконец перешли к кофе и задушевным беседам.
– Как насчет новых вопросов, Эл?
– поинтересовалась она.
– Что ты думаешь о Марко?
– Я предпочитаю не думать, - мягко ответила она.
– Эти его космы - все равно что работать с обезьяной. А костюмы! Они даже хуже твоих.
– Премного благодарен!
– Пожалуйста. Который час? Я посмотрел на часы:
– Без пяти десять. А что?
– Ты не против того, чтобы попросить счет, если мы еще собираемся вдохновляться твоей порноколлекцией?
Полная невинность сверкала в ее глазах цвета сапфира. Я убеждал себя, что это просто уловка и она пропадет в коралловом тумане, едва мы выйдем на улицу. Но одного взгляда на ее декольте и плавную линию груди было довольно, чтобы решить, что глупо упускать такой шанс, и я попросил счет.
Через пятнадцать минут мы были в моей квартире, я закрыл дверь и в следующий момент прильнул к ней. Она привстала на цыпочки и обвила мою шею руками, прижавшись ко мне всем телом. Я мог чувствовать ее грудь, а легкое колыхание бедер вызвало щекотку у меня в паху. Я опустил руки на ее твердые ягодицы и мягко сжал их, притягивая ее еще ближе к себе. Мой член сильно надавил на треугольник у нее между ногами, а ее живот и бедра стали двигаться с большой определенностью. Казалось, мы очень долго стояли так, пока ее тонкий язычок исследовал все уголки моего рта. Потом она положила ладони на мою грудь и мягко отстранила меня, так что между нами появился промежуток в шесть дюймов, и мой поднявшийся член перестал касаться ее.