Урбанизатор
Шрифт:
Даже и переход «лосей» в мои холопы особого впечатления не произвёл:
— Слышал? Лоси от унжамерен к Зверю Лютому убежали. Похолопились.
— Да ты что?! Жаль. Хороший род был. Не повезло. Бывает.
А вот мой поход на Ватому, два десятка убитых там находников, не на Волге, а внутри собственно марийских земель, добровольная передача мне исконно-посконного селения и родовых угодий…
Изменение прав собственности, не — набег, не — захват, но владение — законное! — частью земель этого народа, вводило
Я уже говорил: отношение к земле, ощущение «правды» владения именно этим родом именно вот этим куском поверхности планеты, у мари отличается от существующего у славян, у «кочующих земледельцев». Можно сравнить, наверное, со сходным ощущением «своей земли» у аборигенов Австралии. Уже в 21 веке пересказ рассказов прабабушки, или тропинки, увиденные во сне, являются для австралийских судов основанием для решения о предоставлении родовым группам земельной собственности.
Мелочь мелкая. Как пара-тройка точек на теле девушки. И ведь никогда не знаешь — что именно сработает!
«Учиться, учиться и ещё раз — учиться…». И с правами собственности на землю — тоже.
Ещё я совершенно не понимаю, как распространяется информация в здешних лесах. Но процесс — происходит. И довольно быстро: через две недели на Кудыкину гору пришло посольство.
Вот только не надо представлять себе караваны верблюдов, колонны слонов, толпы наложниц и табуны скакунов! Не из Персии же! Трое дровней, трое возчиков, три деда-посла на вязанках шкурок пушных животных. Старейшины — «кугураки». Страх в глазах — как бы этот мутный плешивый не прирезал, хитрость — как бы этого плешивого нае… обмануть. И — покорность судьбе.
Мадина, которая успела пообщаться с этими… кугураками, тяжко вздыхая, объясняет:
— Унжамерен на них идёт. Резать будет.
Это — не новый заход. Вторгшихся в начале зимы отрядов унжамерен было несколько. Мелкие отряды — мари чуток пощипали, мы уничтожили один крупный. Слух о «ледовом побоище» разнёсся по лесам, и находники сдвинулись. Слились в одну толпу и покатились по Ветлуге вниз. Естественно, выжигая и вырезая всё на своём пути.
Дальше начинаются подробности:
— Находников много?
— Ай-ай, много-много! Тысячи!
Брехня. Тысячу воинов в лесных чащобах зимой не прокормить.
— А ваших много?
— Ой-ой! Мало-мало! Один ста, два ста, три ста…
Ну, предположим.
— Соседей звали?
— Да, да! Ай-ай! Юмалы на реке сидят, в лесу дрожат, воевать не хотят. Ой-ой. Совсем воинов нет. Беда.
«Юмалы» — северные тиште, которые по реке Юме живут.
— Горных звали? Эрзя что сказали?
— Говорят — «да», идти — нет. Ай, ай совсем плохо. Помогать надо, однако.
«Горные» — горные мари, «черемис», в отличие от Ветлужских — «луговых». Отношения между двумя ветвями этого племени… сложные.
В реальности последующей истории, в ходе многовекового противостояния Руси и Орды, потом — Казанского ханства, мари чаще поддерживали Москву, черемисы — Орду. Небольшая разница в географии, в образе жизни, чуть иной опыт и влияние религий, дали отдачу в ряде военных и политических эпизодах. Хотя, по сути — один народ.
Летописец, говоря о Бряхимовском походе Боголюбского, вскользь упоминает, что русские рати, кроме самого Бряхимова, сожгли ещё три булгарских города. Один из них — Усть-Ветлужское городище. Опорный пункт, торговый центр, форпост Волжских булгар в марийских землях.
Тамошние туземцы были с булгарами «вась-вась». За что и пострадали. Ну, кто сдуру не убежал. Пробулгарская верхушка там и погибла.
В РИ уничтожение этой части национальной элиты, в сочетании с угрозами, проистекающими от русских и мерских повольников, позволили лидерам другой, северо-западной части народа начать движение в сторону консолидации племён. Уже через несколько лет начнут основывать новые города, укреплять существующие селища.
А пока здесь остался… «второй эшелон».
С одной стороны, они знают, что «держать руку» богатого владыки — выгодно. И барахлишка подкинет, и воинов пришлёт. С другой стороны — своих связей в Булгарии у них нет: к «кормушке» их не допускали. Эмир, после нашего с ним «Меморандума» — своих людей в эти края не посылает. Обиделся он на лесовиков. За Бряхимовский разгром. Купцы булгарские, без государевой поддержки… не рискуют.
Местные вожди знают, что иноземцы — хорошо. Богато, выгодно, победоносно. Но с Востока получить помощь — не получается. А с Запада?
Был бы я «русский» — они ко мне бы не пришли. Враг, однозначно. Но «русские» — здесь не живут. Воюют, торгуют, проплывают… А мы — сели. Какое-то дикое странное племя, прозываются — род «Зверя Лютого». Каннибализмом — не занимаются, пожаров — не устраивают. Бьются — сильно.
Побили «уток». Больно, но без поедания живьём. Побили мещеру — так им и надо! Изменники! Князю Суздальскому продались! Похолопили «лосей». Но, ведь, спасли же от погибели неминучей! Вон, мужики знакомые. Без бород, правда, но с кем не бывает. «Снявши голову по волосам не плачут». А тут-то головы целы. Бороды-то вырастут…
Главное — этот сопляк лихо бьёт «унжамерен»! Пусть — и «наших» побьёт. А уж потом…
По сути — ничего нового.
Нужна воинская сила. Хорошо вооружённая, обученная, чужая. Так призывали кельты саксов в Британию, так приглашали Рюрика — в Новгород, Рогволда — в Полоцк, Тура — в Туров. Сходно набирал войско в Норвегии — Владимир Креститель, звал скандинавов Ярослав Мудрый. Уже и Александр Невский и его потомки, видя, что лучшее войско — монгольское, звали ордынцев на Русь решать военные задачи.