В некотором роде волшебник
Шрифт:
– И сколько, - робко начала Вероника, - сколько вы собираетесь пробыть в нашем мире?
– Пфф! Что значит "собираюсь"!
– фыркнула душа зеркала.
– Мне придется здесь быть, пока этот стрекозавр не сдохнет.
– Я?!
– ужаснулся наместник.
– Это что получается, ты теперь будешь преследовать меня всю жизнь?!!
– А ты что думал, шип твою взъедь?! Это тебе не законный брак: разводом не отделаешься! То-то! Не надо было товарищей кидать!
Ганс сдавленно хрюкнул, а потом расхохотался. Вероника
– Мда, вот уж действительно: чужая душа потёмки, - весело подмигнул Ганс.
– Угу, - подхватила Вероника, - а своя - непроглядный мрак.
В Город они вернулись далеко за полдень. Выяснилось, что Мирра и волшебное зеркало неразрывно связаны, так что наместнику пришлось тащить на себе почти десять кило стекла и меди. Ганс светился счастьем. Вероника сочувственно улыбалась и время от времени безуспешно пыталась подбодрить Септимуса. Мирра шлепала по каменистой дороге босиком. Её филейные части выглядывали из-под куртки наместника при каждом шаге, но душу зеркала это нисколько не смущало.
Чтобы войти в Город в сопровождении полуголой женщины, Септимусу пришлось заплатить по тройному тарифу.
В первом же дворе наместник сдернул с веревки какую-то простыню.
– Разве такое сейчас носят?
– удивилась душа зеркала, но все же обернула тряпицу вокруг бедер на манер юбки.
На городских улицах много людей. На городских улицах катастрофически много людей! Но замечать их начинаешь лишь, когда идешь в компании босой тетки, завернутой в дырявую простыню.
Почти у самого дворца их нагнала Вероника. Мирра приветливо помахала ей, а Септимус кисло проворчал:
– Пришла пнуть дохлую псину?
Лицо Вероники вытянулось:
– У тебя что, умерла собака? Кошмар какой! Я не знала...Я...
– Проехали. Так чего ты хотела?
– Ну...Мирра, извини, нам нужно переговорить с глазу на глаз.
– Да-да, конечно, - радостно откликнулась душа зеркала, подходя ближе.
– Э...Нет. Нам с Септимусом.
– Слушай, - вполголоса произнесла Вероника, как только Мирра удалилась на безопасное расстояние.
– Мы тут с Гансом посовещались...Мирра ведь волшебное зеркало. И...в общем, ты бы не мог...
– Ах, значит мы уже на "ты" и по именам!
– в голосе наместника клокотали сарказм и обида.
– Так вот, запомни, детка: я - правитель этого Города! Императорский наместник! Для тебя я - "ваша милость"! А если хочешь поговорить, испроси у моего секретаря аудиенции!! Ясно?!
Солнечный взгляд Вероники потух. Губы задрожали. Она смиренно кивнула, прошептала "ясно, извините" и, понурив голову, побрела прочь.
Наместника хватило ровно на три секунды. Сжав кулаки, он с хрюкающим рычанием бросился за Вероникой и схватил её за руку.
Она испугалась. Она действительно его испугалась. Не наигранно, не понарошку. Искренне, как пугаются врага или свирепого хищника.
– Ну ладно-ладно, - раздраженно затараторил Септимус, - я это не всерьез. Чего ты там хотела?
Вероника с сомнением посмотрела на него. Септимус поймал себя на том, что затаил дыхание, ожидая её решения. Вероника заговорила:
– Мирра может знать, как выбраться из Города. Или помочь нам это выяснить. Попробуй, пожалуйста, расспросить её об этом. Если ты, конечно, не передумал покидать Город.
– Лады, расспрошу
– И еще.
– Ну.
– Я бы хотела извиниться перед тобой. За Ганса.
– Здрасьте приехали!
– Нет, серьезно. Он не должен был говорить...говорить то, что сказал. Понимаешь...Это бред, отменная глупость! Но...Похоже, Ганс не может смириться с тем, что ты его спас. Мне кажется, он не привык, чтобы к нему относились по-доброму, чтобы помогали...Дай ему время свыкнуться с мыслью, что не все кругом враги.
– Знакомое чувство, - бросил в сторону Септимус.
– А?
– Не важно. Хорошо, пусть привыкает. Но учти: ещё один такой закидон - и я ему морду набью. В смысле, упрячу в темницу до конца жизни. Или четвертую. Как карта ляжет. Давай, до завтра.
Правителя Города, некогда строившие дворец, предусмотрели множество потайных ходов, тайных дверей и коридоров. Предполагалось, что по ним смогут передвигаться люди в полной боевой экипировке. На людей, груженных зеркалами, эти ходы рассчитаны не были.
Когда взмыленный наместник дотащился до своих покоев, на всех городских архитекторах и их родственниках до двенадцатого колена лежали самые изощренные проклятия.
Волшебное зеркало Септимус поставил прямо на пол, прислонив к стене и подперев для надежности пуфиком.
– Аккуратнее, - предупредила Мирра.
– Потеряешь зеркало - никогда меня больше не увидишь.
– Кому бы заплатить, чтоб его сперли?
– пробурчал наместник, плюхаясь в кресло.
– Ванна есть?
– деловито спросила Мирра, пропустив мимо ушей его реплику.
– Угу. Вон там.
Мирра скрылась в ванной комнате. Зашумела вода. Из-за приоткрытой двери раздался восторженный вопль:
– Ух ты! Горячая!
– Конечно, горячая, - наместник нехотя подошел к порогу ванной. Споткнувшись о свою куртку, валявшуюся на полу, он пинком отшвырнул её в угол.
– Сколько ты там торчала в своем зеркале?
– Сто пятьдесят лет, - беспечно отозвалась Мирра. Она уже сидела под струей льющейся из крана мутной воды.
– Жидкопровод тогда уже был. Но вода лилась только холодная.