В объятьях зверя
Шрифт:
— У меня к вам одна просьба. Ребят, предохраняйтесь, пожалуйста. Иначе умственно отсталых на один Чикаго будет слишком много.
Ответить молодые люди не успели: едва завидев зеленый сигнал светофора, Деймон нажал на педаль газа, и автомобиль бесшумно и быстро тронулся с места, оставив Volkswagen далеко позади.
— Елена, дышать уже можно, — с усмешкой сказал Деймон спустя полминуты, увидев, что девушка в себя так и не пришла.
— Да я не… Просто… — сердце бешено колотилось, слова путались, и она не могла произнести что-то связное. — А если бы он в нас врезался?..
— Выплатил бы компенсацию, — беззаботно ответил брюнет. — Продал бы почку, селезенку, еще что-нибудь…
— Зачем ты так? — испуганно пролепетала она.
— Затем, чтобы эти малолетние придурки понимали, что можно делать на дороге,
Деймон сделал паузу, а затем, посмотрев на испуганную Елену, спросил с усмешкой:
— Что, не привыкла так ездить?
— У меня нет водительских прав, — пересохшими губами пробормотала она.
— Серьезно? — Деймон удивленно поднял бровь.
— Госпиталь, где я работала до того, как родилась Никки, находится совсем неподалеку от нашего… От дома Стефана, — объяснила Гилберт. — Он часто подвозил меня с утра и забирал вечером.
— Понятно, — протянул Деймон. — Зря. Женщина за рулем — это… Сексуально.
Елена не ответила ничего, и следующие минут пять они провели в молчании. Вскоре они подъехали к высотному кажущемуся полностью стеклянным зданию, над входом которого огромными неоновыми буквами было выведено: Hampton Inn. Оставив машину на временной стоянке перед входом, Деймон вместе с Еленой отправился в отель. Холл отеля, в котором все блестело то ли из-за материалов, которыми он был отделан, то ли благодаря стараниям уборщиков, был наполнен людьми, большинство из которым совершенно не напоминали туристов: они выглядели сосредоточенно и были одеты в деловые костюмы, стояли небольшими группами по трое-четверо человек и что-то оживленно обсуждали. Вообще, это помещение мало напоминало холл отеля — скорее, приемную в офисе крупной корпорации.
Короткий разговор с приветливой симпатичной сотрудницей рецепции, которая, кажется, немного краснеет под пристальным лукавым взглядом Деймона, который пустил в ход все свое обаяние, чтобы решить вопрос с номером побыстрее, формальности с документами — и уже минут через десять у ребят на руках были две магнитные карточки от заветной комнаты.
— Когда ты успел забронировать номер? — недоуменно спросила Елена, когда все вопросы были улажены, и Деймон отдал ключи от своего автомобиля охраннику, а сами они поднялись на этаж.
— Вчера вечером, — непринужденно ответил Деймон. — Нам, на самом деле, крупно повезло: не знаю, откуда у них нашелся свободный номер, да еще и за такое короткое время.
Он вставил свою карту в специальное отверстие и отпер дверь.
— Тараканов здесь точно не будет, — усмехнулся Деймон, пропустив Елену вперед.
Девушка осторожно прошла в глубь просторного номера, в котором было прохладно и приятно пахло цитрусовыми, и огляделась вокруг. Номер напоминал, скорее, мини-квартиру: в нем, помимо привычной для туристов мебели в виде кровати и шкафов, находились две софы, рабочий стол с креслом, широкий плазменный телевизор и даже комод. Холодильник по размерам тоже лишь чуть-чуть не дотягивал до обычного. Однако сильнее всего взгляд Елены зацепился за огромный балкон, который выходил на оживленную улицу и из которого был виден, кажется, каждый уголок зеленого квартала. Седьмой этаж. Вроде бы не так высоко, но город — как на ладони. И от этого охватывает чувство какого-то необъятного, совершенно ребяческого, но искреннего счастья.
— Деймон, мы проведем здесь лишь одну ночь, — пробормотала Елена. — Зачем?..
— Затем, что я хочу трахаться на нормальной кровати, — ответил Сальваторе с нотками раздражения, — а не на скрипучей херне, как в Советском Союзе. Это же там секса не было? Или я что-то перепутал?
Елена оглянулась и исподлобья покосилась на Деймона. Тот закатил глаза.
— Елена, пожалуйста, смени выражение лица, — попросил он. — А то я себя скоро реально отбросом общества чувствовать начну. Хотя подожди, не надо, — сказал Деймон секунд через пять. — Этот взгляд уже стал символом нашей поездки, — Сальваторе рассмеялся. — Я к нему уже привык.
Хотя Елена за то время, что она провела с Деймоном, и уяснила его любовь к сарказму, сейчас она так до конца и не поняла, шутил ли он или говорил всерьез.
— Пойдем позавтракаем? — предложил Деймон. — Мы успеем.
На протяжении тех тридцати минут, что Елена и Деймон завтракали, Гилберт не
— Ездить на велосипеде умеешь? — спросил он, когда они, позавтракав, спустились на улицу.
Елена кивнула.
— Тогда поехали, — Деймон улыбнулся и отпустил несколько монет в специальный автомат у велопроката, который находился на территории отеля. — Мы могли бы объехать город на машине, но мы встанем во все возможные и невозможные пробки. Плюс ко всему, когда ты в городе в первый раз, нужно выходить, чтобы все увидеть собственными глазами. А машину здесь припарковать непросто.
С этого момента и началось их удивительное путешествие по городу, в котором современная история поразительным образом переплелась с еще свежими воспоминаниями о мафии и легендарном Аль Капоне. Елена и сама до конца не верила, что все это происходит с ней — что сейчас она в городе мечты, ходит по улицам, которые завораживали ее еще в детстве, когда Аларик показывал ей фильмы о двадцатых годах, словно бы сама переносится в то, теперь уже кажущееся в какой-то степени сказочным, время гангстеров и золотой лихорадки. А подарил ей это все человек, совершенно ей чужой. Она боялась его до безумия, ей было страшно смотреть ему в глаза. Быть может, в глубине души она боялась его и сейчас. Вот только теперь страх был слабее тех чувств, которые она испытала за это время. В этот день и самого Деймона она увидела совершенно не таким, каким привыкла видеть: он был какой-то домашний, в джинсовых шортах по колено, своей любимой шляпе, которая всегда находилась у него в машине и делала его похожим на какого-нибудь мафиози, и на велосипеде. Деймон показал ей все: и знаменитую Чикагскую петлю с ее бизнес-центрами в многоэтажках и LaSelle Street — деловым центром города, и Великолепную милю с дорогими бутиками, изысканными ресторанами и знаменитой водонапорной башней, и Миллениум-парк с «Облачными воротами» Аниша Капура. Елена попросила рассказать его о чикагской мафии, и Деймон вспомнил все, о чем ему рассказывали учителя в школе на уроках истории и отец и о чем он читал сам, десятилетним мальчишкой, бывало, забираясь в библиотеку Грейсона. От него Елена узнала о том, с чего началась мафия в Чикаго, об устройстве этих группировок, которые, как оказалось, организовывались по принципу армии — от боссов — крестных отцов и консильери — их советников до так называемых повязанных — их сообщников, о пароле гангстеров — «I’m «86», что в переводе с их языка означало: «За мной гонятся легавые, и мне срочно нужно спрятаться», о том, что Аль Капоне, конечно, имел огромную власть в Чикаго, но не был всесильным, и что его реальный образ на самом деле далек от тех легенд, которые о нем слагают на протяжении нескольких десятилетий. Совершенно изумительным ей показался тот факт, что он занимался благотворительностью.
Когда Елена и Деймон решили посетить знаменитый Музей современного искусства, они поменялись ролями: теперь своеобразным экскурсоводом оказалась Елена, пытавшаяся как-то приобщить к этому самому современному искусству Деймона, оказавшегося совершенно далеким от него.
— Расколотая яичная скорлупа? Серьезно? — недоумевал Сальваторе, остановившись перед одной из инсталляций, представлявшей собой большое расколотое на две неравные части металлическое фиолетовое яйцо. — У меня такие экспонаты в мусорном ведре каждое утро.
— Здесь не все так просто, как тебе кажется, — попыталась переубедить его Елена. — Смотри, яйцо — это ведь символ начала. Как там говорили римляне? От яйца до яблока, да? Оно расколото. Может быть, это означает крушение каких-то надежд… Оно еще и фиолетового цвета, а он означает старость, ностальгию. Может быть, автор был в чем-то глубоко разочарован, все его надежды пошли крахом, и результатом такого эмоционального потрясения стала эта инсталляция.
Деймон озадаченно почесал затылок и еще какое-то время разглядывал это яйцо, пока Елена ушла к каким-то картинам, но проникнуться философским настроением автора так и не смог.