В объятьях зверя
Шрифт:
— А чем Кай занимается? Я у него так и не спросила… — пробормотала Елена, когда они с Каем попрощались.
— А хер его знает, — усмехнулся Деймон, сделав глоток бурбона.
Елена изумленно посмотрела на него и поняла, что, наверное, этому человеку поражаться не перестанет никогда.
— Серьезно, Елена, он чем только не занимался… — сказал Деймон, увидев ее шокированный взгляд. — Он вместе со мной закончил Йельскую школу бизнеса, потому что отец хотел передать ему долю в его автомобильном бизнесе, но, получив диплом, Кай сказал: «Да всралось мне это все», — и отказался от нее в пользу сестры. Он в совершенстве владеет несколькими языками, какое-то время работал переводчиком, затем перебрался в издательство. В конечном итоге остановился на сфере
В какой-то момент с танцплощадки послышались знакомые аккорды, и это оказывается композицией, которой Елена заслушивалась уже очень давно. Она даже не помнила ее название, но внутри отчего-то появилось сильное желание вновь попасть на танцплощадку.
— Деймон, — несмело позвала она. — Я очень люблю эту песню, и…
— Хочешь потанцевать? — с улыбкой спросил он.
— Ты не составишь мне компанию?
Деймон встал со своего места, подошел к Елене, подал ей руку и прошептал на ухо:
— С удовольствием.
И Елена вновь окунается в этот омут с головой. Вот только сдерживать себя все труднее, и каждый раз, когда она чувствует прикосновения теплых ладоней Деймона на своей коже, Елене кажется, что ее собственная начинает гореть. Деймон — отличный танцор, он превосходно чувствует музыку и умеет вести. В его объятьях невозможно быть сильной. Он подчиняет себе во всем и забирает без остатка. И Елена понимает, что ей безумно это нравится. Раньше от этой песни у Елены по коже бежали мурашки, а теперь… Совершенно плевать. Мурашки бегут от насмешливого взгляда, который пугает и так томит одновременно. Проходит какая-то пара минут, грудная клетка начинает невыносимо болеть, а воздуха катастрофически не хватает. И в какой-то момент, когда музыка затихает, Елена этого просто не замечает. Деймон берет в ладони ее лицо, и по его губам вновь скользит уже такая привычная лукавая улыбка. Он наклоняется, и в следующее мгновение Елена чувствует, как его горячее дыхание обожгло ее губы. У его губ горький привкус бурбона… И его хочется ощутить снова и снова. Она не сопротивляется, а запускает ладони в его мокрые спутанные волосы и прижимается к нему сильнее. Он целует ее жадно, очень горячо и даже как-то грубо, будто бы заявляя ей самой: она принадлежит только ему. Щеки пылают, в ушах шумит кровь, но этот момент, как никогда, хочется продлить. Воздух в легких быстро кончается, и, когда Деймон наконец отрывается от нее, он видит знакомый взгляд карих глаз. Всегда застенчивый, робкий, пугливый. Но сейчас в нем что-то изменилось. И это «что-то» ясно давало ему понять: она хочет того же, что и он.
— Поехали отсюда, — хрипло шепчет он. — Поехали…
Деймон, словно на автомате, набирает номер службы такси, называет адрес и просит дать машину побыстрее. Они с Еленой сами не замечают, как выходят из клуба и оказываются на улице, но не отпускают друг друга ни на шаг, продолжая целоваться.
На крыльцо ресторана, закурив сигарету, с мобильным телефоном в руках, вышел Клаус. Листая папку контактов, в какой-то момент он поднял глаза, и около ночного клуба, который находился на расстоянии нескольких домов, он увидел знакомый силуэт. Точеная фигура, узкие плечи, волосы той же длины…
«Клаус, у тебя уже галлюцинации начались?»
Майклсон потер сонные глаза, подумав, что ему это показалось. Он вновь поднял взгляд на девушку и в этот момент увидел ее лицо, когда она отстранилась от мужчины, с которым целовалась.
— Клаус, ты чего встал, как статуя? — со смехом воскликнул Финн. — Ты такси вызвал?
Блондин резко повернулся к другу и приложил указательный палец к губам, прося быть тише.
— Что
— Финн, скажи мне, может, я перепил… Посмотри туда, — мужчина кивнул в сторону. — Там Елена… — прошептал он.
— Чего? — с усмешкой переспросил тот. — Я тебе даже не глядя туда могу сказать, что ты перепил. Какая нафиг Елена…
— Посмотри туда, — рыкнул Клаус.
Финн повернулся в сторону, и, увидев знакомые лица, почувствовал, как на мгновение внутри все замерло.
— Черт побери…
— Стефан ее по всему Нью-Йорку ищет… — еле слышно произнес Никлаус.
В этот момент подъехала машина такси, которую заказывал Деймон, и пара с громким смехом ввалилась в нее, захлопнув дверь. Уже спустя пару секунд автомобиль скрылся из виду.
— Деймон… Что он здесь делает… — словно в забытьи, бормотал Финн.
— Кто это? — обессиленно простонал Майклсон, подняв взгляд на друга.
— Это двоюродный брат Стефана.
Когда Елена и Деймон оказываются в машине, в сознании звучат отголоски мыслей о том, что лучше дотерпеть до дома, что это не совсем красиво… Но на все правила приличия становится абсолютно плевать. Елена полностью забывает о стыде и робости, дыша только этим мужчиной, который сейчас был рядом с ней, крепко сжимал ее плечи и был единственным, кто в этот момент удерживал ее на земле.
— Молодожены, — усмехается водитель, но они не обращают на него никакого внимания.
Едва Деймону стоит на секунду отстраниться от Елены, как она снова тянется к нему, прикусывая его нижнюю губу и снова прижимая к себе, словно бы боясь, что упустит драгоценное время. В окнах проплывают огни фонарей и яркие вывески баров, и дорога от клуба до дома кажется Елене и Деймону одним мгновением.
Они сами не понимают, как им хватает сил на абсолютно ватных ногах подняться в подъезд. Деймон и Елена вваливаются в квартиру, не включая свет. Сальваторе роняет ключи на пол и задевает какую-то тумбочку, которая с грохотом падает, но сейчас им до этого нет абсолютно никакого дела. Сейчас Деймон совсем не такой, как раньше. Он резкий и грубый, но страха нет. Елена пытается снять с него рубашку, но не рассчитывает свои силы, и в ночной тишине слышится треск швов. Деймон усмехается, но позволяет ей закончить начатое, и его рубашка падает где-то неподалеку от кровати. Еще пара мгновений — и одежды не оказывается на ней самой. Деймон укладывает ее на кровать и, нависнув над ней, на секунду замирает. Она сама поражается этому, но даже в темноте она видит его ярко-голубые глаза, горящие желанием.
— Ты даже представить себе не можешь, насколько ты великолепна… — шепчет он и набрасывается на нее с новой силой.
Когда Елена проснулась, было уже утро, и солнечные лучи залили своим светом всю спальню. Елена зажмурилась, потерла глаза и поднялась на локтях, оглядев комнату. На софе валялось то, что осталось от рубашки Деймона, а ее собственная одежда была сложена на краю кровати. Елена повернула голову в сторону. Деймона рядом не было. Безмятежность и внутреннее спокойствие проходят очень быстро, сменяясь омерзением, едва ей стоит вспомнить прошедшую ночь.
В эту ночь он снова назвал ее чужим именем.
Это было не в первый раз. Но почему-то тогда, в их первую ночь, справиться с этим было легче, хотя внутри точно так же бушевали отвращение и обида. Тогда она сумела с ними совладать, усмирив боль. Сейчас же от нахлынувших чувств хотелось кричать. «Просто забудь», — твердила она себе. «Он тебе никто». Но забыть было уже невозможно. Они действительно были друг другу никем. Но вот Деймону, по всей видимости, она была настолько безразлична, что он путал ее с с какой-то девушкой, которая была до нее. А может быть, думал о ней. И от этого становилось до металлического привкуса во рту противно. Возможно, она была виновата сама, за эти несколько дней отпустив все, что она пережила за последние месяцы, забывшись и доверившись Деймону. Неужели он действительно относился к ней, как к вещи? Неужели ему настолько плевать на то, что она чувствует?