В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня
Шрифт:
1 Шах-Азизова Т. Чехов, кино и телевидение.— В кн.:
Вопросы киноискусства. Вып. 15. М., 1974, с. 142.
287
жественного освоения действительности, положившего
основание новому этапу в истории мировой литературы»'.
Этот вывод полностью относится и к искусству экрана.
Несколько лет назад в советской кинопечати прошла
дискуссия по проблеме экранизации произведений
литературы. В ходе дискуссии некоторые ее участники
приводили
выхолостивших идейный и художественный смысл первоисточников, а
иногда и скомпрометировавших их в глазах миллионов
кино- и телезрителей, и делали глобальный вывод о
неплодотворности экранизаций вообще. Но в ходе дискуссии
звучали и иные голоса, приводились примеры, показывающие
неразрывную связь литературы и кино. И верно. Можно
ли говорить о советском кино последних десятилетий,
игнорируя такие явления киноискусства, как экранизация
русской и мировой классики — «Война и мир», «Гамлет»,
«Отелло», «Дама с собачкой», «Братья Карамазовы»,
«Дворянское гнездо», «Неоконченная пьеса для
механического пианино», «Несколько дней из жизни И. И. Обломо-
ва»; советской классики — «Тихий Дон», «Судьба
человека», «Первый учитель», «Лютый». Список может быть
продолжен — здесь названы лишь некоторые экранизации,
получившие положительную оценку в критике или
вызвавшие дискуссии.
Творчество Василия Шукшина — писателя, режиссера,
актера во многом путало карты тех, кто отрицает
плодотворность связи литературы и кино. Шукшин ставил фильмы
по оригинальным сценариям или экранизировал свои
рассказы. Но он глубоко и серьезно размышлял над
проблемой экранизации вообще и экранизации русской классики
в частности. Это были размышления не только о своем
творчестве, о своеобразной «самоэкранизации», что,
конечно, тоже очень интересно. Нет, Шукшин думал и о том,
что «прибавляет» кинематографу и что от него «отнимает»
экранизация. Поэтому в этих своих рассуждениях он был
строг. «За экранизацию большой литературы чаще ругают,
чем хвалят, или снисходительно молчат, — писал
Шукшин.— И правильно делают. Мало того, иногда надо по
рукам бить — за спекуляцию. Но если забыть, что есть
в искусстве нечестные люди, а думать: все, кто обратился
к классике, желая «переселить» живых строптивых героев
прославленных книг на экран, раскрывают те книги с
благоговением и знанием дела, — если даже так думать,—
1 Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и
развитие литературы. Изд. 3-е. М., 1975, с. 383.
288
поумеиьшится
раздражение тех, кто, предчувствуя скорую радость, торопился в
в кинотеатр на встречу со своими давними друзьями?»1.
И далее Василий Шукшин, не отрицая права
кинематографистов на экранизацию классики, но с болью
сердечной напоминая, как нередки здесь деформации,
недобросовестность, справедливо замечает, что «нельзя
сделать фильм во всех отношениях равный произведению
литературы, которое остается жить во времени, в душах
людей... Средства литературы и средства кино — не равны.
Различны. Средства литературы — неизмеримо богаче,
разнообразнее, природа их иная, нежели природа средств
кинематографа. Литература питается теми живительными
соками, которые выделяет — вечно умирая и возрождаясь,
содрогаясь в мучительных процессах обновления, больно
сталкиваясь в противоречиях, — живая Жизнь.
Кинематограф перемалывает затвердевшие продукты жизни,
готовит вкусную и тоже необходимую пищу... Но горячая
кровь никогда не зарумянит его»2.
Сказано строго, с предельной, истинно шукшинской
откровенностью. И отметив это, Шукшин добавляет: «Если
я и хватил через край, то в том направлении, в каком
лежит истина».
Эти мысли выдающегося писателя и выдающегося
кинематографиста весьма весомы для понимания всей
многосложной проблемы — литература и кино.
Разумеется, механическое сопоставление произведения
литературы и его киноварнанта неплодотворно. Кино не
воспроизводит структуру романа, повести, пьесы.
Экранизация всегда иное, по существу, новое качество.
Театральный режиссер ставит в театре пьесу.
Кинорежиссер, даже когда имеет дело с драматургическим
произведением, скажем, с пьесой, не может просто
«поставить» ее в кино. Если он это сделает, то совершит еще
одну, десятки раз повторяющуюся ошибку и создаст на
экране жалкую имитацию великой пьесы, где будет
утрачено все, кроме разве имен персонажей и чисто внешних
сюжетных коллизий. Так случалось не раз. Вспомним
киноварианты «Чайки», «Трех сестер». Да кто сейчас помнит
эти фильмы? Мне представляется также неплодотворными
иной путь — ломки, деконструкции идейно-художественной
системы писателя. И такой путь не давал результатов.
1 Шукшин В. Средства литературы и средства кино. —
«Искусство кино», 1979, № 7, с. 106.
2 Там же, с. 107.
289