В те дни
Шрифт:
— К тебе пришёл.
— Ты прости, но у меня сейчас нет времени… Приходи в другой раз. Он затворил дверь. Я слышал, как повернулся ключ в замке. Мне стало обидно до слёз.
— Приду к тебе, как же! Жди! — громко сказал я. — Времени у него нет! Зазнайка, вот кто ты.
Дверь снова открылась. Янис зло посмотрел на меня.
— Я в самом деле занят, Имант. И перестань кричать, пожалуйста.
Ах так! И я завопил на всю лестницу:
— Подумаешь, занятый какой! Трубочист!..
Кто первым
Мы стали врагами…
Да ладно, стоит ли вспоминать об этом сейчас, в этот день. Лучше подумаю о другом. Вот выйду на улицу Лиепаяс, пройду два квартала по правой стороне и встречу Силиса. Мы с ним вместе пойдём «в одно место», как он сказал в прошлый раз. И хотя Силис больше ничего не добавил, я знаю, куда мы пойдём. Сегодня, наконец, он познакомит меня с членами подпольной комсомольской ячейки, в которой буду работать.
Ячейка… Подполье… Мысленно пытаюсь представить себе, как всё это произойдёт. Мы подойдём к высокой ограде. Силис три раза стукнет в ворота. Медленно приотворится калитка. «Пароль?» — спросит чей-то шёпот. «Долой Ульманиса и его клику!» — таким же шёпотом ответит Силис. Нас впустят в калитку. Мне завяжут глаза чёрным платком. Кто-то возьмёт меня за руку и поведёт… И вот с моих глаз спадёт повязка. Я окажусь в тёмном погребе. Керосиновая лампа, поставленная на ящик, будет тускло освещать суровые, мужественные лица комсомольцев-подпольщиков. «Твои имя и фамилия?» — спросит один из них. «Имант Озолс». «Отныне ты не Имант Озолс, а безымянный борец за свободу и счастье народа»…
Но вот уже улица Лиепаяс. А там, у витрины обувного магазина, это не Силис? Конечно, он.
Подхожу к нему и останавливаюсь рядом:
— Здравствуй, Силис.
— Иди на Даугаву, найми на два часа лодку и греби вдоль берега по течению, — быстро произносит он. — За мостом я тебя окликну.
— Но…
— Не перебивай, выслушай до конца. Деньги у тебя есть, чтобы заплатить за лодку? Ну, конечно, нет… Вот лат, возьми. И сейчас же иди на набережную. По дороге проверь, не тащится ли за тобой хвост. Помнишь, как это делается? Я тебе говорил…
Конечно, я помню! Это очень просто. Нужно сделать вид, что ты страшно спешишь, быстрым шагом дойти до конца квартала, неожиданно завернуть за угол и остановиться. Если за тобой следует шпик, он, боясь потерять тебя из виду, так же стремительно выскочит из-за угла и выдаст себя. А потом надо принять меры, чтобы избавиться от него. Для этого тоже есть свои приёмы…
Но мне не приходится прибегать к ним. По дороге на набережную два раза чуть ли не бегом заворачиваю за угол, но увы! — безрезультатно. Никто не бежит за мной вслед.
На набережной свободных лодок нет. Сегодня воскресенье, и желающих прокатиться много. Мечусь, как угорелый, взад и вперед, но лодку получаю лишь минут через двадцать, когда моё нетерпение доходит уже до такой степени, что я готов броситься вплавь вниз по течению.
— Что ты так взволнован, парень? — подозрительно оглядывая меня: спрашивает лодочник — приземистый пузатый дядя с коротко остриженной полукруглой бородой. В руке у него цветастая обложка криминального романа Эдгара Уоллеса «Грозная шайка».
Уж не думает ли он, что я собираюсь топиться?
— Понимаете, кузина ждёт меня вон там, — я неопределенно машу рукой, — боюсь опоздать, как бы не ушла.
— Кузина? Хе-хе… Ишь ты — кузина! — усмехается лодочник. Дважды пересчитав деньги, он передаёт мне вёсла. — Только смотри — два часа, и ни минуты больше. Уже и так темнеть начинает.
Веду лодку у берега. Силис ждёт меня метрах в двухстах от моста. В руках у него удочка, целый набор банок, склянок, бечёвок…
— Мы что, удить будем?
— Ага. Греби на середину реки.
— Так ведь ты обещал…
— Обещанного три года ждут.
Гребу молча, с ожесточением. Снова ничего! Никакой ячейки! Лодка рывками подвигается вперёд. Мы уже на середине реки. Силис со всем своим имуществом перебирается на корму и начинает готовить удочку.
Всё дальше в сторону отплывает зубчатый профиль старого города. Уже едва виднеются островерхие крыши огромных старинных складов. Шпили многочисленных церквей становятся похожими на указующие в небо длинные и худые персты. Зато ближе придвинулись закопчённые корпуса заводов, дымящие кирпичные трубы, убогие домишки с узкими полосками огородов, сбегающих местами к самой воде.
— А теперь вон к тому берегу, видишь, где кусты! — приказывает Силис.
Значит, всё-таки что-то будет. Вот здорово!
— Сейчас я тебя познакомлю с двумя парнями. Ты им своего имени не называй. Придумай себе другое имя, понял?
Молча киваю головой. Знаю! Это называется кличка. У всех подпольщиков принятые имена. Вот Силис — его ведь тоже не так зовут. Конспирация!
Под лодкой шуршит прибрежный песок. Силис сбрасывает ботинки, выскакивает на берег.
— Жди здесь!
Он исчезает в кустах.
Не проходит и пяти минут, как Силис возвращается. С ним двое парней. И один из них… Янис! Когда он замечает меня, глаза его мгновенно округляются. Вероятно, и у меня такой же вид.
Силис отталкивает лодку от берега и садится за вёсла.
— Знакомьтесь, ребята!
Янис протягивает мне руку. Нехотя подаю ему свою.
— Екаб, — говорит он.
— Что?
— Екаб, — повторяет Янис и улыбается.
Ах да, это, наверное, его кличка. Тоже мне кличка! Не мог выбрать лучшую!