В тюрьме и на «воле»
Шрифт:
вырывается у меня. Но я сдерживаю себя. Отвечаю спокойно:
— Судя по вашему вопросу, это должен быть какой-то
человек.
В разговор вмешивается сухопарый. Тычет мне в нос
бумажку величиной с ладонь:
— Смотри, это ваши, твои товарищи писали!
И быстро убирает листок. Я успеваю разобрать только
жирные буквы в конце и в начале: «К трудовому народу...»
«...Коммунистическая партия».
Сухопарый уставился мне прямо в глаза. Потом
стола фотографии, показывает одну за другой и, не
переставая, спрашивает фамилии, имена.
— Не знаю, не узнаю,— отвечаю я.
— Они признались, что знают тебя. Смотри, вот их пока-
зания.
— Неправда. Все это ложь!
— Ладно, отрицай, отрицай! Все равно свою шкуру не
спасешь.
Ясно, что, вызвав меня на допрос среди ночи, они хотят
просто взять меня на пушку. Если бы у них в руках
действительно были козыри, они бы разговаривали не так.
Листовка радует меня: значит, работа не ослабевает. Но
имена, которые мне называют, и фотографии заставляют больно
сжаться мое сердце. Значит, снова были аресты.
Вали еще больше откидывается в кресле. Смотрит то на
меня, то на фотографии. Потом на прокламации. Корчит
гримасу и, обращаясь к стоящему позади меня офицеру, хриплым
голосом цедит:
— Убрать!
Когда мы выходим из кабинета, сухопарый бросает мне
вслед поговорку:
— Путник не минует караван-сарая!
АНГЛИЧАНИН ЗИЯ
И действительно, мне пришлось еще раз с ним встретиться,
и я, забегая вперед, расскажу, как это было. Но прежде всего
несколько слов о нем самом. Он был начальником отдела по
борьбе с коммунизмом управления безопасности — турецкой
охранки — и был известен под кличкой Англичанин Зия. Еще
во время оккупации Стамбула войсками Антанты, в 1919-
1922 годах, он был активным членом «Общества друзей
Англии». Работал на Интеллидженс сервис под началом
полковника Максвелла, руководившего тогда английской разведкой
в Стамбуле. Сколько патриоюв было замучено в то время в
подвалах Арапянхана, где размещалась английская
разведка!
Когда я второй раз встретился с Англичанином Зия, меня
привел к нему Беспалый Хамди. В 1950 году на одном из
процессов над коммунистами в Стамбуле Беспалый Хамди показал
под присягой, что он работает в охранке уже 36 лет и является
одним из руководителей отдела по борьбе с коммунизмом. Во
время оккупации Стамбула он работал в американской
военной полиции в районе Галата - Каракей... У Стамбула тогда
было
адмирал Бристоль, другим - английский генерал Харингтон.
Стамбульская охранка тогда, так же как и сейчас, помещалась
в здании Санасарьянхана. Тогда английские и американские
холуи пытали патриотов о подвалах Санасарьянхана так же,
как они пытают сейчас коммунистов в камерах верхних
этажей. Англичанин Зия, Беспалый Хамди, Рыжий Кемаль,
Черный Кемаль и прочие подонки — вот столпы «безопасности»
Турецкой республики. Их садизм, продажность, изуверство
характерны для нынешней турецкой полиции.
Моя вторая встреча с Англичанином Зия была совсем не
похожа на первую. На этот раз и «декорации» были другие.
По стенам комнаты выстроились полицейские в штатском с
длинными дубинками в руках. На полу, в луже крови, —
человек: сразу не поймешь, живой или мертвый. Его
спрашивают, узнает ли он меня, обливают холодной водой, но
привести в сознание не могут. Поднимают з.а руки, за ноги,
уносят.
Англичанин Зия накидывается на меня, как дикий зверь,
но первым же ударом я сбиваю его с ног. Тогда на меня
набрасываются со всех сторон, чем-то тяжелым ударяют по
затылку...
Когда я немного пришел в себя, вижу, что один глаз у
Англичанина Зия распух. Он щипцами рвет мое тело и гасит
горящие сигареты на ранах. Руки у меня связаны.
Каждый день он выдумывает новые пытки. Так
продолжается неделями.
МАТЬ
Однажды ночью Англичанин Зия устроил мне очную ставку
с текстильщицей Зийнет.
— Знаешь его? — спрашивает он женщину.
— Нет, не знаю,— спокойно отвечает она.
Англичанин Зия приходит в бешенство. Обернувшись к
стоящему рядом Беспалому Хамди, говорит:
– У этой потаскухи грудной ребенок. А ну-ка, покажи
себя.
Кемаль Рыжий и Кемаль Черный набрасываются на
Зийнет, рвут на ней одежду. Обнажается грудь женщины.
Беспалый Хамди длинными булавками прокалывает Зийнет груди.
Кровь брызжет на пол. Но губы работницы выговаривают
только два слова:
– Не знаю.
Англичанин Зия садится на стол, поднимает трубку
телефона, звонит домой в Кадикей. Любезничает с женой.
Работница Зийнет теряет сознание, падает. Я изранен, не
могу подняться на ноги. Ругаюсь от бессилия. Зийнет
стонет.
'Эту женщину я вспоминаю с глубоким уважением, как свою