Вадимка
Шрифт:
– Полагаю, что решение вашего спора будет более простым, чем вы думаете. Запад не сможет примириться с потерей России.
– Ну, это уж дудки! Просчитаются!
– уверенно сказал Карташов. Россию победить нельзя... Если на нас поднимется какая-нибудь держава, я отложу мои споры с другом и сам вступлю в его саперную часть!
Поезд остановился на какой-то станции. Началась обычная суета. Люди слезали с вагонов. Одни - чтобы напиться и запастись водой, другие уходили за хлебом. Но народу в поезде не убавлялось - на место ушедших приходили те, кто дня два назад слезал тут с поезда, а нынче они вернулись.
Когда двинулись дальше, господа офицеры не возвращались к своему разговору. Да так оно и лучше. Вадимку огорчили и раздосадовали слова Карташова. Неужели у нас добро не победит? Как же так? Вадимка так верил в то, о чем говорил ему дядя Василь... А ведь сотник Карташов - офицер, ученый человек, он куда больше понимает, чем простой казак.
А Вадимке так не хотелось расставаться с мечтой о доброте, которую вселил в него Алешин. Теперь они с матерью станут нищими, им так нужна будет людская помощь.
Мечта эта пришла к Вадимке в ту страшную ночь на новороссийской пристани, она помогла ему пережить трудную дорогу от моря до Кубани. А как же теперь? И только ночью - а она была опять холодной и бессонной - он придумал себе утешение. У них на хуторе в таких случаях говорили: "Поживем - увидим. Толкач муку покажет!"
...Уже неделю Вадимка был в дороге. За это время он надеялся добраться до дому, но не доехал даже до Ростова - поезд двигался медленно. Целыми днями простаивал на станциях и разъездах. Вадимка уже сутки пробыл без хлеба и очень ослабел. Еще немного - и он сляжет! Ему очень не хотелось прерывать свою дорогу, но другого выхода мальчик не видел. Следующая станция Кущевка - последняя станция на Кубани. Вадимка знал, что за ней Батайск, а там Ростов. Ни в Батайске, ни в Ростове хлеба уже не достанешь. К тому же в Ростове надо будет искать другой поезд, а это может затянуться. Захворать в Ростове он очень боялся - этот город представлялся ему чем-то вроде бездонного водоворота, где неминуючи пропадешь. Получалось, что сходить надо в Кущевке, рядом станица - тут можно раздобыть хлеба, а потом уже пробиваться домой через Ростов.
Хотелось попрощаться с сотником Карташовым, сказать, что насчет доброты надо еще посмотреть. Если сотник начнет спорить, Вадимка приготовил ответ: "Ну, ладно. Поживем - увидим. Толкач муку покажет". Но вот поезд остановился в Кущевке, а Вадимка так и не решился заговорить с сотником. Он пошморгал носом и, насупленный, недовольный собою, слез с крыши.
...Был разгар солнечного дня, дул теплый ветерок. В станице стояли лужи, по непролазной грязи пройти можно только около заборов и плетней. Вадимка пошел вдоль дворов по первой же улице, он долго не решался войти в какой-нибудь дом и попросить хлеба. Стыдился смотреть в глаза встречным. Но тащить ноги по грязи было так трудно, кружилась голова, он боялся упасть. Идти дальше нет сил, пришлось завернуть в ближайшую калитку, она своим уютным домашним видом словно сама приглашала войти.
Хозяин дома с сыном поменьше Вадимки и двумя молодыми женщинами обедал за низким круглым столом.
"Этот стол у кубанцев называется сырно", - вспомнил Вадимка, а вслух сказал:
– Здорово дневали, добрые люди!
– Здорово, здорово, молодец!
– ответил хозяин.
– Раздевайся, гостем будешь!.. Гость на гость - хозяину радость.
Не ожидавший такого приглашения, Вадимка очень смутился.
– Да я-то... спасибо за хлеб за соль.
– Ты сначала-то руки помой, - хозяин кивнул на чугун с водой, стоявший рядом с дверью.
– Ну, как? Много там еще двигается пленного люда?
– Да до пасхи, наверно, хватит.
– Такой молодой... Ну, садись, садись.
Одна из женщин встала из-за стола, чтобы помочь гостю помыть руки. Вместо мыла была зола с песком.
Хозяева уже заканчивали обед, но из-за стола не вставали. Они с любопытством рассматривали гостя, хозяин не переставал расспрашивать его, как происходила сдача белой армии в Новороссийске, не чинят ли красные расправы над пленными, рассуждал о том, что же будет дальше. Долго говорил, что новая власть мужику не подходит, потому что мужик не любит, когда считают деньги в его кармане.
Перед гостем поставили глубокую глиняную миску с украинским борщом. Парнишка почувствовал страшный приступ голода, однако постарался не показать виду - он сам не любил смотреть на человека, который ест с жадностью. На вопросы Вадимка отвечал с большой неохотой, надеялся, что от него отстанут.
Но разговор продолжался. Хозяин стал надоедливо расспрашивать, а кто ждет Вадимку дома. Потом вдруг сказал:
– Послушай-ка, молодец... А что ты будешь делать дома? Тягла у вас с матерью теперь нету, все равно придется наниматься к добрым людям в работники... Я тебе подыщу хорошую хозяйку. Вот погляди на нее, чем плоха?..
И он показал на одну из женщин.
Вадимка чуть не поперхнулся кашей. Мысль, что ему с матерью придется идти побираться, постоянно мучила его. Теперь же его нанимают в батраки, а это ничуть не лучше. Вадимка готов был заплакать.
– ...Напиши матери, нехай приезжает... Будете вместе, - откуда-то издалека доносился до него голос хозяина.
– Работа для тебя нетрудная, - говорила одна из женщин, - будешь пасти скот недалеко от усадьбы...
Вадимка молчал. Он ехал домой. Это должно быть понятно и другим людям... И нечего приставать к нему с пустыми разговорами! Парнишка украдкой глянул на приезжую тетку, как он понял, родственницу хозяев. Она была красивая, но глядела на него, будто покупала скотину. У Вадимки сжалось сердце. Он привык вспоминать добрые глаза старой женщины, приютившей его в первый день плена. А теперь на него уставились холодные, совсем не материнские глаза. "Зверюга, должно быть!" - подумал казачонок.
– А ты, молодец, не спеши... Подумай. Переночуешь у нас, а там видно будет...
И хозяева встали из-за стола.
...Вадимка проснулся среди ночи. Ныло все тело, как избитое, а главное, что мешало ему спать, был разговор за столом. Чужие люди хотят, чтобы они с матерью на них работали. Вадимка вздыхал и ворочался. Вчера он промолчал, вечером эта тетка с недобрыми глазами уехала домой. Теперь осталось только дождаться утра, собрать в кущевских дворах хоть немного хлеба и снова в путь.
Снова в путь! Но Вадимка подумал, что опять придется ожидать товарный поезд, который ему никто не приготовил; на вагонной крыше встречать и провожать бессонные голодные ночи и дни; сутками ждать, когда поезд двинется с разъезда - он понял, что теперь у него на это уже не было сил. Ему надо отдохнуть - отоспаться, избавиться от изнуряющего чувства голода. Иначе он не доедет до дому. Как же тут быть?
Решение пришло к нему на рассвете. Он наймется к этой бабе недели на две, отдохнет, а тогда и домой можно ехать. В этом ничего зазорного для себя Вадимка не видел. Как он раньше не сообразил! В любое время могу взять расчет и уйти. Кто меня держит?