Вадимка
Шрифт:
– Вон бачишь - от нашего шляха идет сверток вправо, - по этому свертку ты и шагай.
Вадимка на ходу соскочил с повозки, взял свое дорожное снаряжение.
– Ну, спасибо, добрые люди! Дай вам бог здоровья!
– Мой тебе совет, хлопче, - напутствовал его старший брат, - ты днем спи, а ночью иди. Ночью люди тебе мешать не будут!
– Ладно.
И снова парнишка остался один в зеленой степи. Уже темнело. Вадимке смертельно хотелось спать, и бороться со сном он уже не мог. Свернул на житное поле - жито выше, чем пшеница, в жите можно лучше спрятаться! Зашел подальше от дороги, огляделся - кругом не было ни души - расстелил полушубок, поужинал на нем, обулся в валенки и улегся, накинув шубец на плечи. Местечко он выбрал рядом с межою - на межу положил мешок, изголовье вышло на славу!
"Нет, дяденька! Шагать я буду днем, а ночью... люблю поспать", подумал Вадимка уже сквозь сон.
...Всходившее солнце встретило Вадимку уже в пути. Он решил каждый день проходить как можно больше, иначе у него не хватит на дорогу харчей. Но неожиданное препятствие преградило ему дорогу уже на первых верстах. Вадимка остановился на невысокой горе, под горой текла речка, поросшая камышом, и раскинулось село. По берегам речки сидели парни и девчата, слышались песни. Путник догадался, что нынче - воскресенье. Как быть? Идти через мост - пропадешь, напорешься на людей. Переплыть бы речку где-нибудь подальше от села? Дождаться ночи? Уж очень не хотелось терять целый день. Вадимка решил идти прямо через село. Эх, будь что будет! И он быстро пошел под гору.
Улицы были пусты.
"Молодые на речке, а старые сидят по домам, - подумал путник, прибавляя шагу.
– Пронеси, господи!" Но завернув за первый угол, он остолбенел - около большой хаты на бревнах сидела добрая сотня мужиков. "Сельский сбор... сходка", - промелькнуло в голове. Отступать было некуда. Гудевшая сходка сразу замолкла, все повернули головы в сторону прохожего. Под взглядами такой громады людей Вадимка совсем растерялся. "Пронеси, господи!" - прошептал парнишка, боясь глянуть в сторону людей. Наступившая тишина, казалось, давила его к земле. Пройти бы площадь, и сходка останется позади.
– Эй!.. А ну, подойди!
– как кнутом хлестнуло Вадимку.
Он подошел, не поднимая головы.
– Куда идешь?
– спросил сидевший к нему ближе других.
– Домой иду, - буркнул Вадимка.
– А где был?
– Далеко был...
И снова стало тихо. Вадимка стоял, упершись взглядом в свои босые ноги и не зная, куда девать висевший на руке полушубок. Он ждал чего-то страшного. Его сейчас поймают, а потом... Вадимка боялся думать, что с ним будет потом, но домой теперь он уже не попадет...
– Вот что, друг, - сказал ближний мужик.
– Если ты так будешь ходить... до дому не дойдешь, дурак... Пока не пришел милиционер, а он вот-вот придет, ты заворачивай-ка вон за ту хату и дуй без оглядки!.. А ну, живо!
Вадимка сорвался с места и бегом помчался к заветной хате. Слышал, как сзади снова загудела сходка. Опомнился он и отдышался, когда села уже не было видно. "Нет, жилье надо обходить!.. Поперся, дурило, через село... и вот, видишь, что получилось?"
Но и в чистом поле в этот день парнишку поджидала беда. Шлях пересекала дорога, а по ней ехала подвода. Доносилось знакомое цокотанье брички. Вадимка замедлил шаг, чтобы подвода успела проехать. Но подвода остановилась на перекрестке и стала его дожидаться. Двое ехавших на бричке были в военной форме. Вадимка нехотя, нога за ногу, пошел к ним.
– Шагай, шагай! Чего ты ползешь, как три дня не ел... Далече ли ходил?
– Да посылали вот по одному делу...
– А кто посылал?
– Да отец с матерью.
– И куда посылали?
– Да тут, в одну слободу...
Вадимка поднял глаза. Сидевшие на бричке смотрели недоверчиво.
– А сам-то ты из каких краев?.. Гундоровский?.. Каменский?.. Луганский?.. Или митякинский?
– Митякинский. Из Суходола, - признался парнишка, совсем смутившись.
– Из отступа, что ли?.. Думаешь, ты тут первый бредешь?
Вадимка молчал.
– А что, если мы тебя сейчас заберем? Что ты на это скажешь?.. Мы милиция из этих мест.
Вадимка опустил голову.
– Благодари, брат, господа бога, что нам некогда назад возвращаться... А ты как же идешь?.. По карте, по компасу?
– По солнышку!
– повеселел их собеседник.
– Вот там восток, вот там запад, а мне туда, на сивер.
– Ну, ладно, валяй на свой "сивер". Только вот что... за тем бугром, - показал кнутом правивший лошадьми милиционер, - дорога будет расходиться на две. Так ты иди по левой отрожке, а то по правой в аккурат попадешь на станцию... Лет-то тебе сколько?
– Уже четырнадцать.
– Ну, вот видишь. Тебе уже пора в поле работать, а ты все домой никак не попадешь... Валяй!
И бричка поехала своей дорогой. Благодарными глазами парнишка посмотрел ей вслед.
...Прошло уже пять дней, как Вадимка перебрался через Дон. Дни эти были очень трудными. Каждый день - и по нескольку раз - его подстерегали неожиданности, он то и дело натыкался на людей. Каждая встреча начиналась с недоверчивых взглядов и строгих вопросов. Вадимка робел: "Ну, сейчас заберут!" Но после строгих вопросов люди начинали улыбаться, подшучивать над ним; особенно смешил его полушубок. Один дядька даже сказал, что в такую жару к шубе не хватает только валенок. Кончались эти встречи всегда одинаково. "Ну, иди!" - говорили ему. А некоторые и дорогу показывали, и харчами делились.
Вадимка перестал бояться этих встреч. Он уже ждал улыбок и сочувствия, вера в доброту, начавшая было угасать в его душе, снова стала возвращаться к мальчишке. "Да и брехать людям не надо, - решил он, - все равно они правду видят, только над тобой смеются!"
Одного Вадимка не мог понять. До сих пор получалось так, что люди, которые ему попадались, были не казаки. Недалеко от Ростова встречались армянские села, а потом пошли села, где живут хохлы, не раз он набредал на городских людей, проезжавших по степи. Будь это казаки - удивляться было бы нечему: многие из них сами побывали в отступе. А то ведь не казаки! И его жалели. Никто не тронул, никто не загородил дорогу! Удивительное дело!
Потом сплошь пошли донские, казачьи хутора. Тут уже ничего не спрашивали. Вадимка совсем осмелел. На шестой день он подходил к Донцу, на берегу стоял большой казачий хутор. Без всякой опаски зашел в крайний двор. Пожилая женщина - видать, хозяйка, - возилась под навесом у печки.
– Здорово дневали!
– звонко поздоровался Вадимка.
– Слава богу!
– казачка внимательно посмотрела на него.
– Да ты, родимый, тоже оттудова?
– Ага! Оттудова, тетенька!
– Заходи, заходи, гостем будешь... Да овчину-то свою брось под плетень. В ней вшей-то небось видимо-невидимо.