Вечерний круг. Час ночи

Адамов Аркадий Григорьевич

– И предложение деловое будет, - добавил Виталий.
– Обрадуешься.

– Ну да? Какое?
– загорелся Гошка и снова опустился на стул.

– Давай дуй, раз велено, - строго сказал Виталий.
– Вернёшься, потолкуем.

– Сговорено. Буду как штык, - с воодушевлением объявил Гошка.

Он вскочил со стула, махнул рукой и торопливо двинулся между столиками к выходу. Виталий заметил, как бородатый Потехин из-за своего столика проводил Гошку взглядом.

Он посмотрел в сторону углового столика и увидел, что теперь уже все трое сидевших за ним людей поглядывают на него и Славу. И взгляды эти были

какие-то холодные, испытующие, недоверчивые.

– Давай-ка, Слава, собираться, - досадливо сказал Виталий.
– Не нравится мне тут ситуация.

– А Гошка? Ведь обещали.

– Мы его там, на набережной, посторожим.

Они подозвали официанта, рассчитались и, лавируя среди столиков, направились к выходу. За спиной у них, после короткого перерыва, снова загремел джаз, на свободном пятачке перед ним лениво закружились пары.

На набережной было всё же прохладнее, чем в ресторане. Друзья отошли в сторону и, облокотившись на каменный парапет, стали наблюдать за входившими в ресторан людьми. Гошки среди них пока что не было.

Постепенно площадка вокруг аттракционов пустела, очереди иссякали. Неожиданно невидимый репродуктор объявил, что через пятнадцать минут работа аттракционов прекращается. И людей вокруг стало ещё меньше.

А вскоре грохот, свист и скрежет замолкли. Воцарилась тишина. Последние любители острых ощущений покинули площадку. Стало и вовсе пустынно.

Вот тут-то и появился Гошка. Он шёл в самом лучшем настроении, направляясь ко входу в ресторан, сунул руки в карманы брюк и весело посвистывал, то и дело норовя поддать носком ботинка какой-нибудь камушек или скомканную бумажку.

– Гошка!
– позвал Виталий.

Гошка остановился, повертел головой и, увидев друзей, двинулся к ним.

– Чего это вы, гаврики, вытряхнулись раньше времени?
– недовольно спросил он, подходя.

Видно, Гошку всё это время, пока он отсутствовал, грела мысль о предстоящей попойке.

– Начальство твоё недовольно было, я уж видел, - ответил Виталий.
– Решили глаза ему не мозолить.

– Эх, хорошо посидеть могли!
– досадливо вздохнул Гошка и спросил, пытливо глядя на Виталия: - Ты насчёт делового предложения чего трепанул?

– Есть одно, Гоша. Если ты, конечно, парень стоящий. Выгодное одно предложение. В жизни ты ещё такого не получал. Но… Надо ещё поглядеть, подойдёшь ли?

– Э-э, Маня, ты мне шарики не вкручивай, - лукаво улыбаясь, пошевелил пальцами в воздухе Гошка.
– Не таких встречали - и хватали. Чего от меня требуется, говори?

– Да ничего особого.

– Врёшь. Знаю. Я с такими вот деловыми недавно уже нагрелся. Сначала вроде тоже ничего им не надо, а потом я им - наколочку, а они мне - фиг.

– Ладно, учту, что фиг ты не любишь, - засмеялся Виталий и совсем по-дружески потрепал Гошку по плечу.

– Это уж я сам учту, - многозначительно пообещал Гошка, стряхивая с плеча его руку.

– Всё же свидимся или как?
– поинтересовался Виталий.
– Я теперь ставлю.

– А когда?

– Сегодня у нас среда? В пятницу. Здесь же. Но только в другое место завалимся. Понял? Здесь больно дует.
– Виталий подмигнул.

– А куда?
– полюбопытствовал Гошка.

– Есть одно. Моё дело. Тебя встречают тут, а меня там. Ну как?

– Сговорено. Будь спок. Гошкино слово. Спроси кого хочешь.

– Эх, Гоша, чует моя душа, мы с тобой кое-какие дела всё же сотворим.

– Господу нашему помолимся-я… - гнусаво протянул Гошка и расхохотался.

Виталий приветственно махнул в ответ рукой.

Так они и расстались. Гошка тут же исчез.

– Двинулись на ночёвку, Славик, - сказал Виталий устало.
– Сейчас я тебя представлю супруге и моей любимой тёще.

Они зашагали по широкой, людной аллее к выходу из парка. Вокруг вовсю разгоралось вечернее гулянье. Сверкали, кружились огни, били, переливались струи гигантского фонтана.

На следующий день Виталий пунктуальнейшим образом всё доложил Фёдору Кузьмичу.

Как всегда, молча выслушав его и в последний раз подравняв выложенные по росту остро отточенные карандаши, Фёдор Кузьмич задумчиво сказал:

– М-да… К чему-то, милый мой, ты, кажись, подобрался интересному. Ишь ты, «станок». Уж не деньги ли они на нём печатают?

– В переносном смысле.

– Ясное дело. Но какие-то деньги к ним, я вижу, плывут. Большие деньги… Вот что, милый мой. Полагаю, пора наших друзей оттуда потихоньку подключать.
– Он указал пальцем на потолок.
– По их это части, кажись. Ну, а сам ты копай, как наметил. Витька твой вроде бы перспективен. А вот Гришка - не знаю, не уверен. По всему видать, большой он прохвост.
– И поднял руку, не давая на этот раз Виталию заспорить.
– Ладно, ладно. Попробуй. Я же не запрещаю. Даже советую. У тебя, Лосев, вырабатывается свой почерк в работе. Это хорошо. И почерк сам мне нравится, я от тебя не скрою. Ты всегда от человека идёшь. Не улика, а человек у тебя на первом месте, когда ты поиск ведёшь… И в этом, между прочим, твоя сила, но и слабость. Помни. Хотя тебе и трудно это всегда помнить. Ты, Лосев, человек увлекающийся.

– Знаю, - вздохнул Виталий.

– За нами убийство висит, кроме драк там. Поэтому путь надо выбирать деловой, кратчайший. А план твой одобряю. Давай действуй.

И Виталий по длиннейшему коридору отправился к себе.

Прежде всего он позвонил наверх, в управление БХСС, своему другу Эдику Албаняну, и убедился, что того, как всегда, нет на месте. После чего он позвонил ещё в несколько мест и, в двух из них условившись о встрече, бодро поднялся из-за стола.

Первая встреча, на которую он спешил, должна была состояться в Центре, недалеко от ГУМа, где по другую сторону улицы тянулись причудливые, старинные, на века, казалось, поставленные, бывшие торговые лабазы и конторы, где в наши дни разместились десятки различных мелких организаций и учреждений.

Виталий не сразу нашёл среди половодья вывесок самую, пожалуй, скромную: «Спортобщество «Сокол», городской комитет, 2-й этаж, к. 247».

Виталий проследовал на второй этаж и в конце концов обнаружил там нужную ему комнату. В ней оказалось много людей, большинство из них были молоды, подтянуты и энергичны. Все весело и бодро переговаривались, и в воздухе стоял гул голосов. Обстановка указывала, что Виталий в своих поисках не ошибся.

К нему сразу же протолкался невысокий, моложавый, румяный человек, хотя и с лысиной уже и седоватыми висками, но весьма энергичный, в полосатой тенниске, и, снизу вверх посмотрев на Виталия, деловито осведомился: