Великая империя зла
Шрифт:
А как жить так - подскажет само время и те же люди, которые в общем и составляли его самого.
И, взглянув еще раз на солнце, эмир тихо засмеялся.
Он понял, что приобрел душу себе второй раз.
Он понял, что это совсем не случайно.
И тихо сидела все та же женщина возле ребенка, и уже было слышно разноголосое пение птиц.
Жизнь продолжалась, не останавливаясь ни на минуту. В ней важно было одно - это сама жизнь тех, кто ее и представлял.
Небо озарилось огнем, и солнце взошло полностью. Да здравствует, его тепло, ибо оно несет всем нам жизнь.
И пускай цветут сады, и опыляют их пчелы. Это еще раз докажет, что жизнь обладает над смертью, какая бы она страшная не была.
Все, что движимо - все живое. И оно никогда не остановится без должного внимания тех, кто сам движется, и кто не несет в себе ярости и вражды другому.
Лучи сохраняли живое, а сердце - ту же душу.
Так и должно было быть всегда, если бы не было вечного холода, опускающегося с вершин гор, имя которому - ложь, упрек и ненависть к другому.
Жизнь не остановишь - это так же верно, как и приходящая сама по себе смерть. Но жизнь может быть лучшей, если ту же смерть отогнать в сторону и пореже ее приглашать.
Эмир встал и подошел к двери. Он уже не боялся, ибо он знал, что за дверью никого нет. Он обрел силу гораздо большую по масштабу, чем любое войско и любое оружие.
И имя этой силе простое. Это Разум. Так пусть же он процветает на земле и пускай не торопится уходить куда-то далее.
Здесь хватит места для процветания и ему должны быть благодарны все, кто живет сейчас, либо только готовится к этому.
Дверь отворилась, и яркое солнечное тепло залило весь вход.
Эмир зажмурил глаза и прикрыл немного дверь обратно.
– Не надо, - вдруг зазвучал знакомый ему голос.
Он обернулся и увидел Гуляб.
Та стояла с младенцем на руках, который счастливо улыбался навстречу утреннему солнцу.
– Это его утро, - сказала мать, подставляя его лицо солнечному теплу.
Мальчик смеялся и, казалось, рос у них на глазах.
Но это только казалось.
Им предстояло еще выдержать столько, сколько не помнит ни одна человеческая жизнь.
Но сейчас, они этого не знали и счастливо улыбались навстречу восходящему вверх солнцу. Их мысли были гораздо дальше этого дома и дальше дворца.
И где-то там, вдалеке, они сливались в одно русло, и уже образовывали целую реку.
Так стекаются ручейки и образуют водную гладь. Так стекается жизнь в одно и образует единое всех.
И так озаряет сейчас солнце, раздавая свой свет и собирая его позади.
Словно солнечные песочные часы, жизнь протекала и возрождалась вновь.
Это и был удел людей, и удел их настоящей человеческой совести.
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
НАД ЧЕРНЫМ МОРЕМ СТАМБУЛА
« Утоли свою жажду, пророк.
Сила вовсе не в степени риска.
Что ушло, то уже не порок.
Что пришло, то печаль обелиска...»
Глава 14
Прошло семнадцать лет.
За все это время в одночасье изменилось многое и совсем не многое. Если посмотреть со стороны истории, то в моду вошли немного другие одежды: более свободные и более скрашивающие досуг.
А если посмотреть со стороны человеческой, то вроде бы ничего и не изменилось.
Шли, как и прежде, войны, раздавались в глухой тиши ночные колокола, возвещающие о каком-либо бедствии, кто-то истязал другого, кто-то плакал, а кто-то просто молчал, как всегда, из-под себя наблюдая за происходящим вокруг.
И все это время та же история гласила об одном и том же: надо остановить кровопролитие и попытаться воссоединить одну силу с другой.
Но, увы, это оказалось гораздо сложнее, нежели просто сложить оружие, и выжидать, когда кто-то на кого-то нападет.
В этой извечной борьбе за власть над другим, где почти ежесекундно проливалась кровь, не было никакой морали и никакого человеческого достоинства.
Были герои, но они только излишний раз доказывали о том, что люди не могут существовать без торжества справедливости и ее отражения на них самих.
За это время многие обрели себе новых друзей, возродились новые семьи, обетовались новые земли.
И жизнь, несмотря ни на что, текла своим обыденным чередом, как бы заставляя человека думать о ней, не взирая на рядом стоящую у изголовья смерть.
Люди менялись и в то же время оставались такими же.
Их тянула куда-то та животрепещущая даль морей и океанов, что обтекала их земли, и она же доставляла им радость и какой-то внутренний, хотя совсем не продолжительный покой.
Казалось, в этой водной дали и лежит та истина человеческого существования, которая и подарила ему жизнь.
Человек, стоявший на корме судна, был не кто иной, как старый наш друг и герой - эмир Абдах. За это время он претерпел многое.
Теперь лицо его украшал огромный шрам, пересекавший лицо полностью со стороны подбородка в сторону верхней его части, и издали он был похож на своего телохранителя и старого аскера Абу-иль-Соттама.
Эдгар уже давно отошел в мир иной во время очередного покушения на жизнь эмира. Он заслонил грудью его самого и погиб, как и подобает воину.