Великая империя зла
Шрифт:
– Не думай об этом. Я сам позабочусь. Сейчас ты мне нужен здесь. Понял, что я сказал?
– Да, господин.
– И не называй меня так. Я ведь тебе друг, верно?
– Да, - ответил тот и тихонько отполз в сторону.
Вскоре и он исчез в темноте.
– Вот и снова остался один, - подумал про себя Абдах, и какая-то внутри иголка уколола его сердце. Почему-то было жаль, что за годы многолетнего труда на благо всех и вся - не приобрел себе верных друзей. Разве что Абу, да еще несколько человек из его ближайшего окружения. Но одними ними не заменишь себе все. Этого мало. Но все ж, эмир понимал и друтое, что не может их быть у человека больше, нежели он сам их себе подбирает. А подобрать не так просто. Все разные и к каждому нужен свой ключик от его потайной двери души. Плохо, когда нет его у тебя. Тогда можно считать, что и друга нет. Так как, если ты его даже поймешь, то он тебя - все равно нет. Нельзя выбрасывать на ветер пустые слова. Они лишь умаляют нас самих и не дают жить так, как этого хочется душе...
Мысли его прервались, так как вернулся Артуз с каким-то черного цвета человеком.
– Он что, сарацин?
– прошептал удивленный эмир.
– Да, а что? Он тоже из древнего рода и довольно богат, - ответил сконфуженный чем-то Артуз.
– Я не о том. Просто никогда с ними не общался.
– Да, ничего. Обычные люди, как и все. Разве что зубы у них получше и ростом случается повыше...
– Ну ладно, давай его сюда...
Тот подозвал сарацина и представил эмиру. Завидя такого большого главу, тот пал ниц головой и лежал, ее не подымая.
– Сейчас не до церемоний, - сурово произнес Абдах, - так что, можешь смотреть на меня.
Мюрат, словно боясь, что оторвут, начал медленно приподнимать голову.
Сначала показались глаза, блестящие диким блеском и белые, как паруса корабля, зубы.
« Ну и страшен же», - подумал про себя эмир, но вслух сказал:
– Я знаю, ты служид Юсуфу честно и добросовестно. Но его нет, и ты должен служить мне до назначения вашего нового правителя.
– Слушаюсь, о, великий эмир, - и сарацин снова уложил голову на землю, хотя эмиру показалось, что он ее и не поднимал.
Сама ночь была светлее его облика, но почему-то эмиру он чем-то нравился.
Широкий и высокий лоб, открытое, почти преданное лицо, широкие скулы и дружелюбный взгляд.
Такой был когда-то у его Эдгара. Вспомнив о нем, Абдах снова вспомнил о раннем периоде возмужания.
"Ну, совсем как тогда", - подумал он, хотя и сознавал, что это совершенно не так.
Он стал взрослее, мудрее и опытнее других, а учитывая его новые способности к мышлению: и гораздо сильнее в умении создавать какие-то помехи другим.
Вот и сейчас он произнес:
– Собирай своих людей и отходим к берегу. Все пойдете за мной. Оставь только человек пять, пусть пока продолжают стрелять, а потом, по сигналу снизу пусть спускаются сами.
В темноте все равно не разглядеть, где кто.
– Слушаюсь, - снова повторил Мюрат и растворился в темноте наступающей ночи.
Наступила небольшая передышка в пальбе, но спустя минуту возобновилась вновь.
Вскоре опять показалась голова Мюрата, и эмир понял,
что все готово к отходу.
Он приподнялся и в полусогнутом положении начал уводить их в сторону той небольшой горы.
За ним последовали и остальные.
Они куда-то опустились, а затем снова поднялись. Это повторилось трижды.
Вскоре, отряд оказался почти рядом от стрелявших. Можно было даже расслышать их голоса и окрики.
Артуз зашептал эмиру на ухо:
– Может, возьмем их сейчас?
– Нет, - так же тихо отвечал ему Абдах, - надо выяснить, что все это значит, а уже затем решать.
Тот снова пожал плечами, отступив в темноту.
Спустя еще минут пять, они уже подходили к берегу, удачно спустившись с той незадачливой крутизны по каким-то заросшим кустарниками местам и камням.
Эту дорогу эмир знал еще с детства, когда приходилось прятаться от слишком уж разбушевавшихся родителей по не прилежию в языках и естествах.
И теперь, спускаясь по ней, перед ним часто возникали картины детства, и по одному представали перед взором родители, которых он до сих пор помнил и чтил в памяти.
Но вот впереди что-то блеснуло, и эмир понял, что то
бортовые огни судна.
"Молодец, Мюр. Сразу догадался в чем дело", - подумал Абдах, выскакивая из кустов прямо на пристань.
За ним начали выходить и другие.
Корабль молчал.
Его тишина казалась весьма подозрительной, и эмир уже было подумал - не изменой ли тут попахивает.
Но, нет. Вдруг, он резко ожил и спереди раздался шум и окрики:
– Стой. Кто это. Будем стрелять.., - говорил кто-то.
Эмир знал, что на судне больше нет вооруженных людей. Ведь охрана была здесь, с ним.
Но, почему-то подозревая Мюра в том, что тот иногда тайком перевозит и это, сейчас усомнился в своих прежних суждениях. Так оно и было.
За неизвестным последовал голос эфенди, и эмир спокойно ответил:
– Это я, Мюр. Готовься к отплытию и немедленно. Сo мной люди, но они не мои. Берем всех, кто ушел сверху.
– Хорошо, - прокричал откуда-то сверху его голос, и на
пристань опустился трап.
Все быстро поднялись на корабль, а эмир пока их сосчитал. Всего набралось тридцать шесть воинов, включая и его самого.
"Не много, - подумал Абдах, - но могло быть и хуже. И как это он сразу не подумал об этом. Если дали ему спокойно уйти из Стамбула, то значит, измена ждала здесь. Да. Жизнь живи, и все время смотри в оба".
Спустился с мостика Мюр и подошел к эмиру.
– Что, нехорошо встречают?
– хмуро пошутил он.
– Да, нехорошо, но придется разобраться.
– Как?
– удивился эфенди.
– С этими?
– и он указал рукой на корабль.
– Да, - кратко ответил Абдах и шагнул по трапу вверх.