Великолепные Эмберсоны

Таркинтон Бус

Его дядя заканчивал тот же колледж.

– Моя комната была вон в том корпусе, - сказал он, показывая Юджину на одно из зданий.
– Даже не знаю, разрешит ли Джордж моим почитателям повесить там памятную табличку. Сам знаешь, теперь тут всем распоряжается он.

– А сам-то ты вел себя по-другому? Племянники от дядьев недалеко падают.

– Только Джорджу не говори, что он такой же, как я. Нам следует щадить чувства молодого джентльмена.

– Да, - согласился Юджин.
– Будем высовываться,

он и нам жить запретит.

– Я уверен, что в его возрасте у меня было не всё так плохо, - задумчиво сказал Эмберсон, пока они пробирались через праздничную толпу.
– Хотя бы потому, что у меня имелись братья и сестры и маме было некогда кудахтать над одним мной, да и внук я был не единственный. Отец всегда баловал Джорджи так, как никого из родных детей.

– Чтобы прояснить распределение добра и зла в душе Джорджи, надо знать всего лишь три вещи, - засмеялся Юджин.

– Три?

– Он единственный ребенок Изабель. Он Эмберсон. Он мальчик.

– Ну, господин пророк, и что здесь хорошо, а что плохо?

– Всё хорошо и плохо одновременно, - ответил Юджин.

И вот они заметили предмет своего обсуждения. Джордж прогуливался под вязами с Люси и, помахивая тросточкой, показывал на различные объекты и места, приобретшие за прошедшие четыре года историческую ценность. Мужчины не могли не отметить беспечность и грациозность его жестов, а также манеру преподносить себя - подсознательно властную: тут он владел и землей под ногами, и ветвями над головой, и старыми постройками вокруг, и Люси.

– Не знаю, - сказал Юджин, озорно улыбнувшись.
– Не знаю. Вот говорил я о нем как о человеке, а теперь не знаю. Может, он божество.

– Неужели и я был таким?
– простонал Эмберсон.
– Ты же не думаешь, что это обязательная стадия развития любого Эмберсона?

– Не волнуйся! По меньшей мере половина его натуры сейчас это сочетание юности, красоты и колледжа, но даже самые великолепные Эмберсоны преодолевают свое великолепие и со временем становятся людьми. Хотя для этого требуется нечто большее, чем время.

– Да, мне потребовалось больше, - согласился друг и печально покачал головой.

И они поспешили к самому прекрасному Эмберсону, внешне не тронутому временем и бедами. Она задумчиво стояла в тени огромных деревьев и издали приглядывала за Джорджем и Люси, но, увидев, что к ней идут, сделала шаг навстречу.

– Как очаровательно, правда?
– сказала она и взмахнула обтянутой черным рукой в сторону ярко одетой толпы, гуляющей по университету и сбивающейся в кучки вокруг виновников торжества.
– Они так рвутся жить, с такой отвагой, все эти мальчики, - это трогательно. Но, конечно, сами они не осознают, как это трогательно.

Эмберсон кашлянул.

– Да, они себя умилительными не считают, это точно! Мы с Юджином только

что беседовали как раз о подобном. Знаешь, о чем я думаю, когда вижу все эти гладкие, торжествующие юные лица? Я всегда думаю: "А, жизнь-то вам покажет!"

– Джордж!

– О да, - сказал он.
– Жизнь очень изобретательна, и у нее есть отдельная плетка для каждого маминого сына!

– Может быть, - огорченно ответила Изабель, - может быть, некоторым матерям удастся отвлечь удар на себя.

– Ни за что и никогда, - горячо уверил ее брат.
– Никогда на лицах матерей не появятся морщины, предназначенные сыновьям. Полагаю, ты понимаешь, что эти юные лица покроются морщинами?

– Может и нет, - сказала она с грустной улыбкой.
– Может, времена изменятся и морщин ни у кого не будет.

– Время пощадило только одного человека из всех мне знакомых, - сказал Юджин. И засмеялся, увидев удивленные глаза Изабель, после чего она поняла, что сама была этим человеком. К тому же он не соврал, и она знала об этом. Поэтому залилась очаровательным румянцем.

– Так что конкретно покрывает лицо морщинами?
– спросил Эмберсон.
– Время или беды? Конечно, мы не можем предполагать, что это делает мудрость, - это же обидит Изабель.

– Я знаю, откуда берутся морщины, - сказал Юджин.
– Некоторые от возраста, некоторые от бед, некоторые от работы, но самые глубокие - от потери веры. Самые чистые лбы у тех, кому есть во что верить.

– Во что?
– тихо спросила Изабель.

– Во всё подряд!

Она бросила на него удивленный взгляд, и он расхохотался, как и до этого, когда она посмотрела так же.

– О да, ты точно веришь!
– сказал он.

Она пару секунд не отводила от него глаз, ставших необычайно серьезными, доверяющими и вопрошающими одновременно, будто она была уверена, что всё, что бы он ни говорил, правильно. Потом отрешенно посмотрела вниз, словно спрашивая уже себя.

– Почему бы и нет, я верю, - вдруг изумленно сказала она, подняв глаза, - я верю, что верю!

Оба мужчины засмеялись.

– Изабель!
– воскликнул брат.
– Ну ты и дурочка! Иногда кажется, что тебе всего четырнадцать!

Но это напомнило ей о том, зачем она в этом месте:

– Боже мой! Дети-то куда подевались? Надо скорее найти Люси, а Джорджу пора идти и садиться с другими выпускниками. Пошли их догонять.

Она взяла брата под руку, и все трое двинулись на поиски, озираясь в толпе.

– Любопытно, - произнес Эмберсон, поняв, что парочки нигде не видно.
– Даже в такой толпе вроде нельзя не заметить хозяина.

– Тут сегодня несколько сотен хозяев, - сказал Юджин.

– Нет, то всего-навсего хозяева университета, - парировал дядя Джорджа.
– Мы же ищем хозяина вселенной.