"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Натан, и Александр прибежали со двора синагоги. Мальчики походили друг на друга, только у Александра глаза были совсем голубыми.
– В тетю Аталию, - Джон усадил рядом Натана. Рав Горовиц всходил на биму. Александр залез на скамью рядом с отцом и братом.
– Твою сестричку будут называть, новую, - улыбнулся подросток, гладя каштановые, прикрытые кипой кудри ребенка: «Знаешь, какое у нее имя?»
Натан помотал головой:
– Не положено. Мама и папа знают, конечно, а мы, нет, - он серьезно посмотрел на Джона. Юноша, вдруг, спросил: «А ты кем хочешь стать?»
–
Джон вскинул голову и увидел на галерее тетю Бет, в шелковом, темно-синем платье, окруженную дочерьми. Новорожденная, в кружевных пеленках, зашевелилась, Джон поймал взгляд рава Горовица и увидел, что дядя улыбается. Джошуа подмигнул им и начал читать благословение.
Рав Горовиц взял механическую ручку и поставил подпись на чеке.
– Дорогой дядя Исаак, - начал читать он, - отправляем вам пожертвование в честь рождения у нас дочери Леи, да вырастет она для Торы, хупы и добрых дел! Дети здоровы, община наша растет, у Бет осенью выходит новая книга. Посылаем пожелания благополучия вам, тете Дине и Моше…, - Дэниел сидел в большом кресле, оглядывая кабинет. Полки старого дерева были кое-как заставлены книгами, половицы покрыты вытертым ковром. Джошуа покраснел, заметив взгляд кузена, и убрал со стола деревянную куклу.
– Девочки играли, - ласково сказал рав Горовиц, - оставили, должно быть. Я с ними святым языком занимаюсь, Торой…, Младшие с куклами приходят, Брахе всего два годика…
– И еще одна родилась, - усмехнулся про себя Дэниел.
– Они, конечно, не разорятся на приданом. У него и Бет денег достаточно, и вином он хорошо зарабатывает…, У нас не Святая Земля, зачем так много детей…, - Джошуа, однажды, услышав размышления тогда еще полковника Горовица, ответил:
– Это заповедь, милый мой. Надо быть благодарным Господу. Он не оставляет нас, у нас есть о ком заботиться, кого любить…, Если бы не было, - Джошуа помолчал, - мы бы сирот взяли.
Дом был скромным, девочки сами ухаживали за курицами и козой. Молока для детей требовалось много. Бет устроила на заднем дворе маленькое стойло.
– Словно в деревне, - поморщился Дэниел, - Бет известный писатель, журналист, а сама доит, корм животным задает…
– Когда я на юге работала, Кормщик, - ядовито отозвалась Бет, - я чулки стирала, женам сенаторов Конфедерации. Менее известным писателем я от этого не стала, - темно-красные губы улыбнулись. Дэниел, видя Бет, вспоминал давний вечер, в старой квартире Фрименов, в Нью-Йорке:
– Я мог бы ее в постель уложить, - Дэниел, незаметно полюбовался ее большой, обтянутой шелком грудью, - но я бы на ней никогда не женился. Цветная есть цветная. Неважно, что у нее в паспорте написано.
Он видел мертвенно бледное лицо Теда Фримена, залитый кровью каменный пол в арсенале Харперс-Ферри и качал головой:
– Все равно, если бы она узнала о Теде, она бы меня убила. Однако Бет ничего, никогда нее выяснит, -пообещал себе Дэниел: «Да и нечего выяснять. Я один знаю, что случилось».
Джошуа сидел с чеком в руках. Моше исполнилось
– Бедный мальчик. Хоть и шестнадцать ему, а все равно мальчик.
Сын Марты, услышав это, отчего-то покраснел, но Джошуа на него не обратил внимания.
Он предложил кузине сделать обрезание ребенку. Мирьям удивилась:
– Я на восьмой день его обрезала, как положено, в форте Чиппевьян. Я врач, Джошуа.
Однако еврейского имени у младенца так и не появилось. Мирьям, спокойно заметила:
– Я его крестила, в епископальной церкви, в Форте Ванкувер. Петр стал крестным отцом, - она взглянула на юношу.
За ужином сидели только взрослые. Дети Горовицей ели в будние дни отдельно. Бет даже закашлялась: «Мирьям, зачем…»
Женщина чиркнула спичкой:
– Мне надо было получить свидетельство о его рождении, у колониальной администрации, в Канаде. Петр написал аффидавит, что я вдова сэра Стивена Кроу, что Николас его сын. Он британец, - твердо сказала Мирьям, - наследник титула…, Он вырастет английским лордом, это будет правильно.
Бет закатила глаза и незаметно, под столом, толкнула Джошуа. «Не спорь с ней, - одними губами шепнул рав Горовиц, - иначе крику здесь будет, не оберешься».
Бет не стала. Она ходила с Мирьям по магазинам. Мистер Стросс был на восточном побережье, но в его эмпориуме Мирьям все равно сшили полный гардероб.
– О деньгах не беспокойтесь, - сказал Джошуа Мирьям, - вы наши гости. Дэниел приедет в Омаху, со своим вагоном. Доберетесь до Нью-Йорка с удобствами.
Рав Горовиц запечатал письмо дяде Исааку, искоса поглядывая на светлые волосы кузена.
– Мы с ним ровесники, а он лучше выглядит. У него нет седины. А у меня, - Джошуа вздохнул, - есть, и у Бет видна. Даже у Мирьям седые волосы, а ей тридцать пять этим годом. Он далеко пойдет. Не зря ему генеральское звание дали, до сорока лет. В министры метит, он мне говорил.
Дэниел действительно, хотел стать военным министром.
– До президента я не доберусь, - думал генерал Горовиц, - американцы не выберут еврея. Но отвечать за армию буду, непременно.
В раскрытую дверь кабинета донесся голос жены:
– Дэниел, кузен Джошуа, идите обедать, пока дети гуляют.
– Маленький Джон за ними присматривает, - Дэниел поднялся:
– Хороший мальчишка. Правильно я делаю, что его в Монтану беру. И Авраама возьму, когда он подрастет, - жена стояла в передней, ожидая их. Спускаясь по лестнице, вслед за Джошуа, генерал Горовиц думал о смуглой, нежной коже Бет, слышал ее низкий, заливистый смех.
– Хватит, - разозлился Дэниел, сколько лет прошло, - он взглянул на светлые, прикрытые домашней шляпой, волосы жены. Аталия носила простое холщовое платье. В Сан-Франциско жена надевала шелк только в синагогу. В столице Дэниел сам покупал ей итальянские ткани, мех, и дорогое белье из Франции.