"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
– Скорее, его труп, - хохотнул американец: «Генерал велел после расстрела тело в прерию выбросить. Мы так и сделали, а индейцы его подобрали. Говорят, - сержант понизил голос, - они каннибалы. Когда погибает смелый воин, вроде этого Меневы, они делят между собой его сердце и съедают…, -Маленький Джон справился с тошнотой: «А за что его расстреляли, Меневу?»
– Индейцев пора всех вырезать, - в сердцах отозвался сержант, - еще чего не хватало, пули на них тратить. Эта земля принадлежит нам, белым людям…, - он заговорил о завтрашней атаке. Джон, мучительно,
– Что я здесь делаю? Это не моя страна, не моя война…, Зачем я здесь? Кузина Амада с индейцами…, Ее отца приказал убить дядя Дэниел…, Я не хочу, не хочу поднимать против нее оружие. Я не хочу воевать.
Джон так и сказал сначала лейтенанту, а потом полковнику Кастеру. Тот смерил его холодным взглядом и процедил:
– Хорошо. Будешь в фургоне, вместе с телом своего дяди, а потом доставишь его в Сан-Франциско. Генерала Горовица похоронят на Арлингтонском кладбище, с полными военными почестями.
Мак-Дональд опустил трубу и велел Джону:
– Спешивайся. Лошадь тебе не нужна. Останешься здесь.
У графа Хантингтона отобрали даже кольт. Джон похлопал себя по карманам замшевой куртки. Жестяная коробочка с табаком лежала на месте, как и его охотничий нож. Прерию заливало яркое, утреннее солнце, день был отменный. Джон, проводил взглядом первый эскадрон:
– Зачем все это…, У индейцев, не только воины, в лагере старики, семьи. Амада, наверное, тело отца в горы повезла, чтобы его похоронили, в долине, где они живут.
Джон присел на приступку фургона и закурил. Он избегал смотреть на сосновый, простой гроб. Подросток вспомнил:
– У евреев хоронят всех одинаково, в саване. Хотя это военное кладбище. Дядя Дэниел, наверное, в форме будет. Бедные его мальчики, Александру шести не исполнилось.
Джон, внезапно, понял, что не может представить себя сиротой.
– Папа ничем таким не занимается, - твердо сказал себе граф Хантингтон, - он обеспечивает безопасность нашей администрации в Ирландии. А что у нас охрана, это положено, из-за папиной должности.
Отец всегда шутил, что собирается дождаться первого бала Джейн и уйти в отставку.
– Еще года четыре, - посчитал Джон, - я в Кембридже буду учиться. Потом уеду в Африку. Найду Петра, на приисках, в Блумфонтейне…, Интересно, Грегори останется в Англии, или все-таки в Бомбей отправится?
– Джон задумался:
– Он, конечно, скрытный. Вроде и не сын по крови тете Марте и дяде Питеру, а похож на них.
Тетя Марта всегда отмалчивалась, или отшучивалась, когда дети спрашивали, почему сейф в стене ее кабинета, закрывается на кодовый замок.
– Требование профессоров Кембриджа, - смеялась женщина, - чтобы никто не мог подсмотреть решения экзаменационных задач.
Джон предполагал, что тетя Марта работает на правительство. Юноша, однажды, спросил об этом у отца. Они сидели в библиотеке, после охоты с лисами. Герцог был в хорошем настроении. Отец вытянул ноги к огню в камине:
– Работает. Придешь ко мне, после Африки, и все узнаешь. А если я к тому времени буду
– У нас так друг друга называют, дорогой мой. Без чинов, - он понюхал папиросу и пробормотал: «Виргинский табак. Некоторые предпочитают египетский, но для меня он слишком слабый».
У Джона в его коробочке лежал такой же табак. Он пах теплом и солнцем. Юноша покуривал, слушая далекие выстрелы. Он пытался не думать о гробе, за его спиной, накрытом американским флагом. Вместо этого, Джон представил себе, как отец выйдет в отставку. Герцог обещал выращивать в Банбери овощи. Мария Корвино, гостя в замке, занималась кухонным огородом. Она все время говорила:
– Здесь отличная земля, дядя Джон. Очень плодородная. Вы сможете брать призы на сельскохозяйственных выставках.
– Мария хочет сыроварню открыть, - вспомнил Джон.
– Жаль, что в Королевский Аграрный Колледж пока не принимают девушек. Хотя она переписывается с мисс Ормерод, энтомологом. Говорят, что она в колледже преподавать начнет. Мария для нее целую коллекцию вредителей, собрала, - Джон, невольно, улыбнулся:
– Джейн врачом будет, как тетя Мирьям. Люси ученым станет, конечно. Дядя Питер ее возил в Ньюкасл, на химическое производство, - Джон зевнул. Над зеленой, высокой травой, порхали бабочки. Он насторожился. Выстрелы, раздававшиеся на западе, стихли.
– Конечно, - горько подумал Джон, - они безоружные люди. Куда им против кавалерии, с винтовками, с пушками…
Он вздрогнул. Земля, казалось, колебалась под ногами.
Джон вскочил и выбросил окурок. Они мчались по прерии, их были тысячи. Подросток понял, что это не седьмой кавалерийский полк. Это были индейцы. Он, с ужасом, заметил высоко поднятые на пиках, окровавленные головы. До него донесся отчаянный, страшный крик. Мак-Дональда тащил на лассо один из всадников. Оскальпированная голова лейтенанта оставляла за собой кровавый след на траве. Джон стоял, не в силах двинуться с места, а потом увидел в прерии трупы кавалеристов. Он узнал полковника Кастера в человеке, с распоротым животом. Лошади индейцев ступали копытами прямо в тела. Джон, наконец, очнулся и бросился бежать, не разбирая дороги. Он только помнил, что ему надо оказаться на востоке. Над ним просвистело лассо. Джон почувствовал резкую боль в щиколотках. Юноша упал лицом на землю, на мгновение, потеряв сознание.
Очнулся он от прикосновения холодного лезвия. Над ним возвышался огромный, смуглый, индеец. Мощные руки были расписаны татуировками. С его пояса свисал свежий скальп, кожа еще кровоточила. Это были черные волосы полковника Кастера. Джона стошнило. Индеец только брезгливо поморщился. Юноша заплакал:
– Пожалуйста…, Не надо, не убивайте меня, мне всего пятнадцать…, У меня нет оружия, я не участвовал в атаке…
– У вождя Меневы тоже не было оружия, - с акцентом, презрительно, сказал индеец, - ему шел седьмой десяток.