"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
На следующий день после того, как он приехал в замок, спустившись к завтраку, Грегори услышал недоуменный голос герцогини:
– Розы опять расцвели, тетя Ева, но ведь середина сентября. И садовник говорит, что гиацинты распустились. С чего бы им?
Вдовствующая герцогиня оторвалась от букета, что она ставила в серебряную вазу:
– Такое бывало, милая, - отозвалась Ева: «Это просто осень теплая».
Грегори смотрел на золотистые листья дуба. Джейн стояла у ворот замка. Маленький Джон пошел вперед, а он увидел, как крона дерева
– Я знаю. Папа рассказывал о деле Смоллов, твоих предков. И потом, - она помолчала, - бабушка Ханеле, что в Польше живет…, Она, кажется тоже, не такая, как все. Тетя Мирьям об этом упоминала. Тебе, наверное, тяжело бывает, милый?
– просто спросила девушка: «Ты один такой, тебе и поговорить не с кем».
– Виллему я ничего не рассказывал, - признал Грегори, целуя ее: «Но нечестно было бы скрывать такое. Я ведь тебя люблю».
Джейн увидела, как позеленели листья дуба. Девушка, невольно, улыбнулась.
– Надо переодеться, - решила она, взглянув на свои бриджи, - папа приезжает.
– И ты костюм поменяй, - посоветовала девушка брату, когда Джон поравнялся с ней. На крепкой, смуглой шее висел, рядом с крестиком, медвежий клык, оправленный в тусклую медь.
– Сам разберусь, - Джон щелкнул ее по носу, - а ты платье надень. Неделю из бриджей не вылезаешь. Подгони мистера Вадию. Надо чай подавать, все скоро будут здесь. Иначе он с места и не сдвинется, -смешливо прибавил брат, - будет дубом любоваться.
Джейн взглянула на мост через реку Червелл. Она заметила экипаж, и, нарочито весело сказала: «Все здесь». Наверху, в спальне, девушка быстро умылась, натянула домашнее, суконное платье и успела попросить: «Господи, помоги нам».
Отец, кажется, был в хорошем настроении. За чаем, он шутливо рассказывал о шторме, потрепавшем пакетбот в Ирландском море, и подмигнул Грегори:
– Когда врачи научатся лечить морскую болезнь? Лимонына борту закончились на полпути к Ливерпулю. Пришлось мне страдать, - он усмехнулся и отпил хорошо заваренного, цейлонского чая.
Джон, действительно, был доволен. Месяц назад в Дублин пришла шифрованная телеграмма с Ладгейт-Хилл. Марта, в отпуске не теряла времени. Она прислала Джону список работников Дублинского замка, чьи досье вызывали подозрения.
– Мы его раскусили, - Джон вспомнил невидного юношу в очках, - а за него ручался его преосвященство Уолш, профессор теологии в колледже Святого Патрика. Этот, Мерфи, тоже колледж святого Патрика закончил, но обеты не принял. Марта молодец, всю его родню проверила.
Джеймс Мерфи, на первый взгляд, был совершенно безобиден. Юноша происходил из католической, но лояльной семьи, никто из его родственников не участвовал в неприятностях.
– Это здесь, - мрачно подумал Джон, - а в Америке...
Тетка Мерфи по матери эмигрировала в Бостон двадцать лет назад.
– И десять лет назад, - Джон откусил от свежей булочки, - она вышла замуж
– А теперь мама с Полиной пекут, - он ласково взглянул на жену и та улыбнулась:
– Он плохо выглядит, - озабоченно подумала Полина, - устал. Пусть отдохнет, с мальчиками на рыбалку сходит..., - во дворе замка слышались голоса. У них круглосуточно дежурил полицейский, а сейчас, поняла Полина, охрана разбирала ящики из Дублина. Это были не подарки, не уотерфордский хрусталь, и не шерсть для вязания Евы. В них лежали шифрованные документы.
Джон послал из Дублина телеграмму в Вашингтон. Герцог выругался, получив ответ. Коллинз, в середине лета отплыл из Сан-Франциско в арктическую экспедицию, на бриге «Жанетта», корреспондентом.
– Хоть бы он себе голову сложил, - пожелал Джон.
Мерфи они арестовывать не стали, а пустили за ним слежку. Джону было важно знать, с кем встречается юноша в свободное от работы время, и кто с ним сидит на одной скамье во время мессы.
– Не вызывайте у него тревоги, - велел он дублинским работникам, - относитесь к нему, как и прежде. Пусть ходит на совещания, пусть делает свое дело, - герцог, нехорошо, усмехнулся.
После чая он поднялся:
– Пойду, разберу бумаги, а потом в парке прогуляемся.
– Сейчас, - Грегори увидел, что Джейн, едва заметно, кивнула.
В кабинете было прибрано, на камине стояла серебряная ваза. Джон удивился:
– Свежие гиацинты, и это осенью. Мамины любимые, - он услышал стук в дверь.
Джон, по старой привычке, побаивался врачей, хотя мать давно была здорова.
– А если что-то не так..., - юноша стоял на пороге. Он спохватился:
– Ты заходи, Грегори. Что случилось? Садись, садись..., - однако Грегори не двигался.
– Красивый мальчик, - отчего-то подумал Джон, - Питер мне говорил, он похож на мать, со светлыми глазами. Все равно, видно, что он полукровка.
Юноша поправил свой итонский галстук и провел рукой по коротко стриженым волосам.
– Ваша светлость, - сказал Грегори, - я хочу попросить руки вашей дочери, леди Джейн Холланд.
От станции Кентербери до фермы было пять миль. Мария и Моше, в поезде поняли, что оба любят ходить пешком.
– Я всю нашу страну исходил, - улыбнулся юноша, - когда я в Цфате жил, я и до Кинерета добирался, то есть до Тивериадского озера, и на севере бывал, в горах. У нас, кузина Мария, зимой даже снег выпадает.