"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
– Пистолет у меня при себе, - спокойно вспомнила Марта, - очень хорошо.
Она рывком распахнула дверь и встала на пороге.
Когда они приехали в Париж, Мирьям появилась в его гостинице утром. Петя едва успел разложить свои вещи. Он остановился в скромном пансионе, в Латинском квартале. Юноша услышал стук в дверь. Она была в темно-синем, шелковом платье, от нее пахло мускусом. Женщина подталкивала его к кровати, развязывая галстук, расстегивая его рубашку, поднимая юбки:
– Милый, милый, - шептала она, - я скучала, прошло два дня…, - в
– Барону Ротшильду я отправлю записку. Давид принимает их семью, - профессор Кардозо был одним из самых известных хирургов в Европе. Он заведовал кафедрой травматологии в Лейдене, выпускал книги, и служил личным врачом императора Виллема Третьего. Мирьям весело сказала Петру:
– Это мой брат, можно сказать, сосватал императору вторую жену, принцессу Эмму. Убедил Виллема, что, хоть ему и седьмой десяток, но молодая королева пойдет только на пользу…, - Мирьям, томно улыбнулась, обнимая юношу:
– И мне Петр пойдет на пользу. Никуда он от меня не денется. Спасибо тебе, бабушка, спасибо…, - она закричала, кусая подушку:
– Бабушка мне давно весточки не передавала. Должно быть, письмо у Давида лежит, в Амстердаме. Петр всегда будет при мне, всю жизнь…, - Мирьям, иногда, вспоминала, что юноша младше ее на пятнадцать лет. Женщина пожимала плечами:
– Ну и что? Мне никто не дает сорока. Седина у меня пропала. Юджиния красит волосы. Интересно, -Мирьям даже приподнялась, - а ей зачем? У нее, наверное, есть кто-то. Она очень, скрытная, никогда не скажет. И потом, - Мирьям улыбнулась, - лучше седина, чем морщины, как у Марты. От них не избавишься, - она торжествующе улыбнулась:
– Не отец, так сын. Она заставила Степана меня бросить, я уверена. Сказала, что он никогда больше мальчика не увидит…, Она могла это сделать…, - Мирьям увидела большие, прозрачные зеленые глаза. Женщина сдавленно ахнула, отодвинувшись к стене.
За обедом она шепнула Петру:
– Приходи в кладовую для посуды, потом…, Я по тебе соскучилась, люблю тебя…, - они переночевали в Кале, опоздав на первый паром. Мирьям все не хотела вставать. Прямо со станции они отправились в Мейденхед.
Сын поднялся. Марта, даже в полутьме, заметила, как он залился краской. Юноша опустил руку вниз, застегивая брюки. Женщина заставила себя спокойно попросить: «Петр, подожди меня в своей комнате, пожалуйста».
Мирьям, тяжело дыша, оправляла платье. Сын, не глядя на Марту, скрылся в коридоре. Она велела женщине: «Встань!»
– Что?
– Мирьям сидела, наскоро заплетая косы, укладывая их в узел.
– Мы с твоим сыном любим, друг друга, Марта, еще…, - Мирьям осеклась, почувствовав у виска холод оружия. Марта уперла ей в голову кольт.
– Ты подождешь, пока я вернусь из Лондона, - ледяным голосом сказала Марта, - с врачом. Потом ты уедешь отсюда
– Ты ревнуешь…, Ты заставила Степана вернуться к тебе. Ты его шантажировала ребенком, он хотел остаться со мной. Я была беременна…, - Мирьям схватилась за щеку. Марта подула на ладонь:
– Врешь. Никакого ребенка у тебя не было. Впрочем, - жестко прибавила женщина, - одно дитя ты, к тому времени, бросила. Оставила бы и второго. Тебе не привыкать, кукушка, - она увидела, как побледнела Мирьям. Марта пошевелила пистолетом:
– Тебе понятно? Я могу тебе вышибить мозги, я это делала. Впрочем, - у губ женщины легла жесткая складка, - ты тоже.
– У меня Николас, - Мирьям сцепила, зубы, - ты не посмеешь меня убить, я мать….
– Воспитаем, - небрежно заметила Марта, - дитя нам не чужое. И ты не чужая, поэтому, - она заставила женщину встать, - веди себя, как положено. Хватит лгать, - приказала она: «Где и когда ты видела Макса, в последний раз?»
Мирьям призналась, стиснув кулаки:
– Я напишу Петру. Я расскажу ему, об его отце…, - Мирьям почувствовала на своем горле крепкие пальцы Марты:
– Пиши. Мне, его матери, он поверит больше, - женщина усмехнулась:
– По возвращении, я ожидаю увидеть тебя в передней, с багажом. Скатертью дорога, - в голове у Марты билось:
– Полина не ошиблась. Он был здесь. Он приходил на Харли-стрит…, Может быть, и Федор Петрович был, но мы этого никогда не узнаем. Попрошу охрану у премьер-министра. По моей должности, -Марта вывела Мирьям в коридор, - это положено.
Перед лестницей, все еще держа женщину на прицеле, Марта, внезапно, сказала:
– Я знаю, что Николас не мой внук. Он похож на твоего мужа покойного, как две капли воды. Был бы мой, - она подтолкнула Мирьям кольтом в спину, - я бы у тебя его забрала. Все, я больше не желаю тебя видеть. Убирайся на все четыре стороны, - Мирьям зашла в спальню к свекрови. Марта пробормотала себе под нос:
– Она все-таки врач, и вреда пациенту наносить не будет.
Марта заглянула к сыну, коротко велев ему собрать саквояж. Петр ехал с ней, в Лондон.
В вагоне первого класса было пусто. Марта, устроившись у окна, достала серебряный портсигар. На лице сына до сих пор были заметны красные пятна смущения.
– Степушка такой был, - вздохнула про себя женщина, - это у них в крови. Только бы он женился на хорошей девушке…, Не сейчас. Пусть поездит, мир посмотрит…, - она сказала сыну, что хочет отправить его в Ньюкасл, до весны. Петя, с готовностью, кивнул:
– Конечно, мамочка. Ты не волнуйся, я все…, - он замялся. Марта взяла его большую руку:
– Ты помни, сыночек, разные вещи в жизни случаются…, Питер, он хоть и не отец тебе был, по крови, однако вырастил тебя. Не надо память о нем предавать, - мать вздохнула. Петя глядел на резкий очерк ее подбородка, на морщины: