"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Я с отцом поговорю, — неохотно отозвался мужчина, погладив выбившуюся из-под чепца девочки белокурую, мягкую прядь. «Мария же была у него, в Париже, и на Москве он ее видел. Отец мне плохого, не посоветует».
— Бабушка тоже, — сердито сказала Белла, и, потянувшись, взяв у него Тео, стала напевать испанскую колыбельную. «Мы же с тобой плавали, Дэниел, ты смелый человек. И Марта мне рассказывала, как ты того мерзавца, который на нее в джунглях напал, — убил. Чего ты боишься? Ты ведь нравишься Марии, и она тебе».
Дэниел потер лицо руками. «Если бы все было так просто, Белла. А Тео, что она скажет?
Она ведь помнит Эухению, она большая девочка».
— Тео еще четырех нет, — сухо проговорила Белла. «Она уже сирота, а ты хочешь, чтобы у нее вообще матери не было. Как у меня. Она тебе только благодарна будет потом, поверь мне. И потом, — Белла взяла брата за руку, — это же Мария! Она хорошая, добрая женщина, и никогда не обидит Тео. И дедушка Мэтью — тоже.
Дэниел помолчал и вдруг, усмехнувшись, спросил: «А о чем это ты с Констанцей так долго на дворе шепталась, ну, когда мы из Лондона уезжали?»
— О разном, — коротко ответила Белла и, отвернувшись, покачав племянницу, — замолчала.
«Вот у Марты все просто, — горько подумала девушка. «Николас ее любит, она его — тоже, и дети у них замечательные. И тетя Мэри — сразу видно, что капитан Гудзон на нее насмотреться не может. И Питер с Рэйчел. А я ему не нужна, она на меня и внимания не обращает, так, девчонка какая-то».
Корабль вошел в Эй и Марфа, взяв внучку за руку, сказала:
— Так. Мне надо съездить в Гаагу, встретиться со штатгальтером, и в Лейден, в университет — передать рукопись твоего деда издателю, и заодно поработать кое с кем. Так что, как похороним прах, я сразу туда и отправлюсь. Тут недалеко, за неделю обернусь. А потом с Хосе увидимся, и сразу в Париж.
— А что вы сейчас пишете, бабушка? — улыбнулась Белла.
— Кое-что, — усмехнулась Марфа. «О законах военного времени, ну да это дело долгое, вряд ли даже за год управимся».
Она прищурилась и помахала рукой кому-то на пристани. «А вот и Мирьям, — сказала женщина. «Дон Исаак и донья Хана дома ждут, да им, впрочем, за семьдесят уже».
— Дедушке Мэтью тоже за семьдесят, а он фехтует лучше меня, — озорно заметила Белла.
— Дедушка Мэтью на коня сел, как ходить научился, и тогда же — оружие в руки взял, — Марфа вскинула бровь. «А дон Исаак всю жизнь специями торговал».
Корабль мягко причалил к деревянной пристани и Белла взвизгнула: «Бабушка, смотрите, там капитан Энрикес, ну, я же вам рассказывала, я с ним плавала, на барке «Виктория»!»
Марфа взглянула на высокого, широкоплечего мужчину, что махал рукой внучке и подумала:
«Ну и хорошо. Оставлю Беллу тут, под присмотром, а сама передам письма его Величества штатгальтеру. Можно не волноваться, тут и Мирьям, и Кардозо и этот капитан ее, Белла же говорила, он знакомец дона Исаака и доньи Ханы».
Девушка сбежала вниз по трапу и, остановившись, сказала: «Здравствуйте! Я — Белла Кроу, ваша сестра».
Мирьям распахнула объятья, и, вдохнув запах соли, свежего ветра, всхлипнула: «Наконец-то!».
Когда девушки оторвались друг от друга, Белла, подала руку Энрикесу: «Рада вас видеть, капитан. Дэниел передает привет, а это моя бабушка, миссис де ла Марк, жена адмирала Виллема. Познакомьтесь».
Энрикес прикоснулся губами к маленькой, нежной, отягощенной перстнями руке, и, подняв голову, вздрогнул. «Как лед, — подумал мужчина. «У Вороненка не такие глаза, у нее доверчивые. А у этой — словно она сквозь тебя смотрит и все видит, до самого дна».
— Рада встрече, капитан, — тонкие губы улыбнулись, и он увидел глубокие морщины в углах красивого рта. «Дэниел много о вас рассказывал. Уверена, вы будете рады узнать, что капитана Питера Лава повесили в Эдинбурге».
— Далеко же его занесло, — присвистнул Энрикес. «И кому я должен быть благодарным, мадам?»
— Сэру Кеннету Маккензи, члену Тайного Совета Шотландии, и моему зятю, — отчеканила женщина. Она посмотрела на корабль и сказала: «Ну что, багаж наш к тебе доставят, Мирьям, так что пойдемте, Кардозо уже, заждались, наверное».
Уже сидя в лодке, Белла взяла Мирьям за руку и сказала: «Мы прах привезли, сестричка. Ну, оттуда, с островов, с юга, куда папу и донью Эстер выбросило».
Мирьям вытерла карие глаза, и, поцеловав сестру в щеку, шепнула: «Спасибо тебе. И Дэниелу спасибо».
— И капитану Энрикесу тоже, — добавила Белла, разглядывая изящные, кирпичные дома, по обе стороны канала. На темно-красных, черепичных крышах сидели чайки, распогодилось, и в мелких переплетах окон играло заходящее солнце. «Это ведь он мне рассказал о донье Эстер».
Марфа оторвалась от писем, что она просматривала, и внимательно, зорко посмотрела на Энрикеса.
Тот обернулся и весело сказал: «Ну, вот мы и на месте! Жду вас у дона Исаака и доньи Ханы, милые дамы, они напротив, живут, тут рядом».
Мужчина помог Марфе выйти из лодки и та спросила: «А вы давно их знаете, капитан? Ну, Кардозо».
— Всю мою жизнь, — рассмеялся тот. «Я ведь сам из Лиссабона, миссис де ла Марк, мой дед и дон Исаак еще там дружили, мальчишками. Потом старый Кардозо сюда семью увез, а мой дедушка — в Новый Свет. А, как я стал капитаном — он протянул руку Мирьям, — так сразу их тут нашел, в Амстердаме. Вам Белла, говорила, наверное, я ведь, по мере сил своих, наших людей там, — Энрикес махнул рукой на запад, — спасаю. И буду продолжать, конечно.
Он поклонился и, взбежав на мост, опираясь о перила, помахал им рукой.
— Вот мы и дома, — радостно сказала Мирьям, отпирая парадную дверь. «Жалко только, весна сейчас, а то бы вы посмотрели, как у меня розы цветут. Их еще папа сажал».
Белла переступила порог и зачарованно прошептала: «Вот тут мой отец и жил, да?»
— Шесть лет, с тех пор, как из Святой Земли вернулся, — Мирьям подтолкнула ее. «Пойдем, покажу тебе все».
Марфа сняла, берет, и, положив его на крышку сундука, замерла — Энрикес все стоял, глядя на дом, засунув руки в карманы матросской куртки. Вода в канале казалась расплавленным золотом, и где-то вдали, размеренно, били колокола Аудекерк. Женщина вскинула голову и увидела чаек, что кружились, над Зингелем, что-то клекоча.