Весна в душе
Шрифт:
– А тебе желаю попытать счастья, - подмигнув напоследок, произнёс Робин, уже шагая в сторону танцующих.
– Она откровенно заинтересована тобой, брат!
Джон ещё долго размышлял, желает де Нанон, чтобы он пригласил её на танец или стоит просто полюбезничать с ней... Но одно он понимал точно: маркиза собирается ему что-то сказать. В итоге, не выдержав мук догадок и повинуясь магнетической силе глаз французской герцогини, о высоком титуле которой он даже не подозревал, Красный Джон мотнул головой и твёрдо направился в сторону трибуны, где восседала гостья двора.
Вопреки ожиданиям своих ухажёров, девица мягко улыбнулась приближающемуся рыцарю и подала ему руку.
– Рада видеть Вас, милорд!
– громко сказала Констанция и тихо, не шевеля губами, добавила: - Пригласите меня танцевать, сэр Джон.
Райт машинально ответил что-то учтивое и предложил присоединиться к вальсу, в котором уже кружились Робин и Ирена, Эрик и Эвелина, Тед и баронесса Лот, Туд и леди Ребекка Течер... Вопреки ожиданиям поклонников, де Нанон быстро согласилась и позволила увести себя с трибун.
Тактика д’Альбре - подчинять своим желаниям людей - отличалась уникальностью: её взгляд имел удивительное свойство проникать в душу того, на кого был направлен, в то время как окружающим казался отсутствующим. Никому из кавалеров, толпящихся вокруг француженки, и в голову не приходило, что именно её серые холодные глаза заставили Джонатана Райта, новоиспечённого барона Эшера, оторваться от созерцания вальсирующих и подойти к маркизе Суасонской против своей воли.
– Вы компрометируете себя, - по-французски заметил рыцарь Красного ордена.
– Виконт, здесь всем наплевать на мою нравственность, - спокойно отозвалась герцогиня, легко передвигая ножками в такт музыке.
– А Вы главная фигура сегодняшнего дня, и я имею право интересоваться Вами. К тому же при английском дворе привыкли к моим причудам.
– Вам виднее, как защитить свою честь, мадемуазель. У меня сложилось впечатление, что Вы хотите сказать мне что-то важное.
– Это так, сэр Джон, - слегка кивнула ресницами де Нанон.
– Вы отлично меня понимаете.
– Я всегда понимаю лишь то, что Вы зовёте меня, мадемуазель, но не понимаю, чего изволите желать, - аккуратно ответил барон Эшер, стараясь быть максимально учтивым.
– Я желаю предупредить Вас: будьте осторожны и внимательны.
– Поясните свои слова, мадемуазель?
– Леди Линкольн, - прикрыв веки, прошептала де Нанон.
– Я уже понял, что она страшная женщина, - глухо ответил Райт.
– Вы даже не представляете, насколько, - едва заметно, отрицательно повела головой герцогиня.
– Надеюсь, что безопасность нашей принцессы теперь в надёжных руках. Ведь Вы желаете ей только добра, сэр Джон?
– Конечно, все рыцари Красного ордена будут до последней капли крови отстаивать жизнь, честь и свободу наследницы английского трона, как было уже не раз.
– Тогда обратите внимание на маркизу...
– понизила тон Констанция, внимательно глядя в карие глаза собеседника.
– И её тёмные знакомства.
– Вы считаете, что именно она?..
– не договорил вопроса Райт, понимая, на что намекает француженка.
Де Нанон кивнула в ответ, но её глаза сказали больше любых слов. Холодок пробежал по спине рыцаря. Его худшие опасения оправдались: шутка ли - стоять поперёк дороги самой властной и жестокой женщине королевства?
– Благодарю Вас, миледи, - отвесил лёгкий поклон барон Эшер и отвёл свою даму на место, заслужив завистливые взгляды её ухажёров.
Едва французская гостья приблизилась к трибунам, один из воздыхателей попытался к ней подойти, но д’Альбре жестом дала понять, что не желает никого видеть и слышать. Поклоннику пришлось убраться восвояси. Зато Джон понимал, что разговор не закончен. Он поднялся на трибуну Констанции и встал возле её кресла, словно осматривая танцующих.
К де Нанон приблизилась Шарлотта Олдерс, баронесса Лот. Райт обратил на неё взор: молодая женщина, которой не было, судя по лицу, и 30 лет, оказалась прехорошенькой. Ярко-рыжие локоны статс-дамы принцессы, спущенные вдоль красивой белой шеи, покачивались в такт шагам, тёмно-бордовое платье оттеняло аристократичность кожи, а игривая улыбка украшала очаровательное, почти детское личико.
– Леди Констанция, наконец-то и Вы не устояли!
– воскликнула Шарлотта, опускаясь в кресло рядом с француженкой.
– О да, моя дорогая баронесса. Иногда я позволяю себе идти на поводу слабости. Вам нравится праздник, который устроила Её Высочество?
– Бесконечно!
– искренне ответила рыжеволосая красавица.
– Позвольте, я Вас представлю, - произнесла де Нанон и обернулась к Джону, приглашая его взглядом подойти поближе.
– Леди Лот, супруга Юджина Олдерса. Сэр Джонатан Райт, виконт, но, собственно, Вы об этом знаете.
– Рад лицезреть Вас, баронесса, - целуя руку молодой женщины, ответил Красный Джон.
– Мой супруг говорил, что Вы его дальний родственник.
– Я думаю, он прав, миледи, и мы с вами родня по линии моей матушки, урождённой леди Анны Олдерс.
Баронесса ласково улыбнулась и защебетала, легко и быстро разряжая атмосферу в ложе де Нанон:
– Это так приятно и неожиданно - встретить на Празднике Весны своего родственника! Тем более - обласканного королём. Надеюсь, Вы будете чаще посещать Виндзор и нас с мужем не забудете, сэр Джонатан?
Рыцарь ответил учтиво, как требовал этикет, поклонился, а про себя подумал: «Эта маленькая баронесса просто спасла нас...» Констанция тоже была благодарна приятельнице за то, что та посетила её трибуну и отвлекла внимание зевак от их с Красным Джоном танца.
За спиной баронессы раздался голос её супруга:
– Кажется, Вы совсем забыли о моём существовании, миледи.
– О, Юджин, не сердитесь на меня!
– нежно обняв мужа за шею одной рукой, ласковым голосом ответила рыжеволосая красавица.
– Я этого не переживу. Кстати, Вы уже знакомы с Вашим кузеном?