Весна в душе

Аньярская Рина

– Да, пожалуй, - не совсем уверенно ответила Ирена, вспомнив их с Джоном вечернюю прогулку по парку к месту убийства Беркли, и слегка закусила левую щёку.

Рассказывать сестре о смерти кавалера Ордена Подвязки в её планы не входило.

– Мне нравится, когда он улыбается. Тогда он вовсе не такой хмурый и неприступный, - продолжала щебетать Эвелина.
– Ему идёт радость. Правда, немного не хватает чего-то... Смущается он, что ли...

– Всё-то ты видишь, Эви... Да, Красный Джон не любит светские приёмы

и ему не по себе, что он стал вращаться среди вельмож.

– Но ведь он сам аристократ, что тут такого?
– пожала плечами шотландская принцесса.

– Он аристократ по крови и воспитанию, но по духу не придворный, - отозвалась наследница английского трона, обратив к кузине лучезарные глаза.
– Свободу Красный Джон любит больше рамок дворцового этикета. И поэтому наш праздник был на природе.

– Наверное, у Джона Райта много поклонниц, - задумчиво произнесла Эвелина, рассматривая рыцарские доспехи, стоящие в нише меж этажей.

– С чего ты взяла?
– удивилась Ирена.

– Я просто не вижу причины, чтобы женщины не влюблялись в такого героя!
– развела руками Маленькая леди и, усмехнувшись, добавила: - Только вот не уверена, что он отвечает им взаимностью. Каменный.

– L’amour, l’amour...
– произнесла наследница английского трона и закатила глазки к потолку, уже подходя к своим покоям.
– Эви, ты можешь думать о чём-то другом, кроме любви?!

– Не могу! Это же прекрасное чувство! И я готова полюбить весь мир!
– воскликнула шотландка.

– Весь мир - это слишком опасно. Тем более для принцессы, - напомнила Ирена.

– Ты не понимаешь, - схватив сестру за рукав амазонки, прошептала Маленькая леди.
– Я уже выросла! Я созрела для любви! Я готова раскрыться и полюбить всем сердцем того единственного мужчину, кто достанется мне!

Эвелина раскинула руки и покружилась вокруг своей оси, потом остановилась напротив сестры и выпалила:

– А чем я хуже тебя? Мне тоже пора полюбить по-настоящему!

– Ооо...
– прикоснувшись ко лбу, простонала Ирена.

– Я ничего не спрашиваю и не ищу твоего сердцееда, кем бы он ни был: рыцарем, лордом или просто йоменом. Мне всё равно!..
– тут шотландка осеклась, подошла к кузине и обняла её: - Впрочем, ты знаешь, что это не так... Я за тебя всем сердцем переживаю...

Вернувшись в свои покои и переодевшись, Ирена отослала камеристок, после чего несколько минут простояла у портрета матери в спальне. Она приложила к изображению руку и скрестила взгляд своих бирюзовых глаз с морским взором погибшей королевы. В ресницах наследной принцессы дрожали слёзы...

– Мамочка...
– едва слышно произнесла девушка.
– Помоги мне выдержать это, мамочка... Помоги мне быть сильной, как ты была... Я не могу более... У меня нет сил терпеть эту пытку, и где их взять, я не знаю... Я не хочу этой

весны, этих разговоров Эви о любви, этих серебряных безоблачных ночей... Мне больно, сердце сжимается, переполненное запретным чувством. Ох, мамочка, если бы ты была жива, ты бы подсказала мне, как поступить... Я бы открылась тебе, и мне стало бы легче жить с моей любовью, бороться с ней, держать её под замком. Вокруг меня, как змея, сжимается кольцо интриг - я это чувствую. И сейчас - лишь начало, то ли ещё будет к моему совершеннолетию... Мне нельзя любить, нельзя проявлять слабости. Нельзя чтобы хоть одна живая душа догадалась, кто стал моим слабым местом... Мама... помоги мне найти выход и заглушить зов моего непутёвого сердца...

Ирена покачала головой и закрыла глаза. Прозрачные капли быстро скатились с ресниц на щёки, но ни одного всхлипа не издала царственная грудь. Слёзы отчаяния полились по розовым щекам принцессы - слёзы без единого звука.

Девушка обхватила голову руками и, пошатываясь, отошла от портрета королевы. Бросив взгляд на распятье в углу, она приблизилась к нему, опустилась на колени, сложила ладони и горячо зашептала давно сложившиеся в её голове строки:

О Боже, сделай так, чтобы любовь ушла,

Молю я, сделай так, чтоб легче жизнь была.

Пусть он меня разлюбит, забудет обо мне,

Иначе жизнь загубит и мне он, и себе...

Открыв глаза, девушка протянула руки к распятью и продолжила молитву:

Молю! Молю тебя лишь об одном!

Забыть! Забыть хочу обо всём!

Я не хочу, Господь, любимой быть,

Тогда мне будет легче разлюбить...

О Господи, Ты всемогущ, я знаю.

Ты видишь: от любви своей я таю?!

Я не хочу любимым быть любимой,

Так пусть разлюбит он, Ты нас помилуй!..

Снова поток слёз скатился по щекам. Наследница бессильно опустила руки на грудь и села на колени, низко наклонив голову. Казалось, распятье отказывается принимать её просьбу и вовсе не планирует лишать юное девичье сердце одного из прекраснейших чувств на земле...

Молясь за другого, девушка даже не думала о том, что не имеет на это права. Срывающиеся с губ слова раскатывались по комнате эхом, словно горох, и принцесса понимала, что молитва не принимается Создателем...

Слова мои глупы, я знаю, Боже...

Тебе до них нет дела, да... Но всё же

Ты знаешь, как горит моя душа,

Горит - сгореть не может! И тлеет не спеша...

Медленно опуская руки на колени и глядя невидящим взором перед собой, наследница продолжала шептать уже экспромт:

Передо мною бездна вся в огне...

Я на краю, но ад не страшен мне...

«Опомнись»!
– мне кричат. А я иду....

И сквозь огонь несу свою беду!

Соединив снова ладони и приложив их к нижней части лица, Ирена повторила первое четверостишье: