Весна в душе
Шрифт:
Спустившись, наследница обвела глазами залу заседания.
– Дайте мне Библию, - бросив на судью поверхностный взгляд, произнесла принцесса.
– Я хочу, чтобы ни у кого не возникало сомнений в моих словах[1].
По зале пробежала восторженная волна одобрительного рокота. Едва все стихли, Ирена положила правую руку на Библию и присягнула.
– Ваше Высочество, - обратился к ней прокурор, - что Вы скажете нам об обвиняемом и его поступке?
– Лорд Кеннеди, виконт Грендбер невиновен, - членораздельно, глядя в глаза прокурору, ответила девушка.
И эти слова вызвали такой взрыв эмоций в зале заседания, какого не было ещё ни разу. Со всех сторон раздались изумлённые выкрики и возгласы. Сам Кеннеди даже привстал со своего места, изумлённо открыв рот, и во все глаза стал смотреть на наследницу. Судья вскинул брови и онемел. Прокурор нахмурился.
Анжелина, до того наклонившаяся вперёд, ловя каждое слово сестры, ничего не смогла придумать лучше, чем произнести шёпотом проклятье. Она откинулась на спинку кресла и стала обмахиваться веером. «Я так и знала, что упрямая девчонка что-нибудь такое выкинет!» - пронеслось в голове первой леди.
Лицо наследницы оставалось непроницаемым.
Среди стражей также прошла волна неодобрения. Большинство рыцарей Красного ордена не разделяли мнения своей принцессы - они слишком коротко были знакомы с бандитами Чёрного Джона, чтобы считать его невиновным! Но и Джон Райт, и Джером Остин Вендер, остававшиеся до этих слов молчаливыми и неприступными, как скалы, удивлённо вскинули головы и устремили взоры на Ирену. Она встретилась с ними глазами - казалось, что оба стража разделяют мнение наследницы относительно подсудимого.
Констанция де Нанон восприняла весть, не дрогнув ни одним мускулом, словно ожидала от принцессы именно таких слов.
Не поддавшийся общей панике прокурор решил уточнить услышанное:
– Прошу Вас, повторите, что Вы сказали, миледи.
– Джон Кеннеди невиновен!
– ещё громче произнесла Ирена.
– Простите, но почему?
– Всё очень просто, - на миг прикрыв ресницы, ответила наследная принцесса туманной Англии.
– Давайте порассуждаем. Вы твердите, что Кеннеди был подкуплен. И в этом уже никто не сомневается - иначе зачем ему была бы нужна моя жизнь? При этом Вы судите его, исполнителя, но зачем? Если он - пешка...
– чуть понизив тон и мельком взглянув на разбойника, словно прося его не обижаться на такие слова, Ирена снова обратила взгляд на судью и прокурора, изредка переводя его на совет лордов, - то чего мы добьёмся его казнью? Ведь тот, кто стоит за этим заговором - если таковой имеет место, конечно, - останется не просто на свободе, он останется среди нас!
По залу пробежал ропот. Мнение знати откровенно разделилось на тех, кто поддерживал принцессу, и тех, кто не очень рад был разделять её позицию.
– Тем самым ничего не изменится, - продолжала говорить Ирена.
– Угроза, если таковая есть, как вы считаете, стоит гораздо выше. К тому же... я не могу никак понять, зачем обвинять одного несчастного человека во всех грехах и заставлять его брать на себя вину многих? Ведь он всего лишь выражает мнение части парламента, которая не очень рада признавать за мной право наследия английской короны. Неужели для кого-то из вас это секрет?!
Девушка обвела внимательным взглядом совет, многие лорды отвели глаза, чтобы не встречаться с нею взором, тем самым подтверждая, что Кеннеди не одинок в своём стремлении сменить власть.
– Или кто-то думает, что, отрубив ему голову, мы уничтожим окружающее нас зло? Это бред! Это невозможно! Подумайте, - обратившись уже к зрительному залу, воскликнула принцесса.
– Зачем Англии эта смерть? Отчего вы решили, что виконт Грендбер - злой персонаж в моей жизни? Или, быть может, в вашей жизни? Только лишь потому, что когда-то на большой дороге он отнял у вас кошелёк? Да таких бандитов в нашей стране больше, чем представителей дворянства сейчас сидит здесь! Неужели вы не желаете увидеть в нём хоть что-то хорошее? Неужели тот, кого вы зовёте Чёрным Джоном, не человек?!
– Этот «человек», как Вы изволите говорить, Ваше Высочество, - вставил слово прокурор, воспользовавшись паузой в речи Ирены, - совершил преступление, пойдя на государственную измену.
– Не совершил, господин прокурор, - сдвинув брови, повернула к нему голову принцесса, - а лишь пытался выполнить задуманное. И то, эта попытка - попытка остановить меня во время конной прогулки - не является доказательством того, что Джон Кеннеди хотел отнять у Англии её наследницу. Кто вам сказал, что у него была цель убить принцессу Уэльскую? Кто вам вообще сказал, что он знал, с кем имеет дело?
– Видит Бог, такой цели у меня и в мыслях не было, - пробормотал Кеннеди, но слова его отчётливо разнеслись по зале суда, поскольку в ней царила гробовая тишина.
Ирена обернулась к бандиту и сделала несколько шагов в его сторону, при этом тихо, словно только сейчас догадавшись, что происходило на побережье в самом деле, произнесла:
– Судя по тому, что я видела своими глазами, люди Чёрного Джона не знали, кого именно встретят на берегу Темзы... Они никак не ожидали увидеть отряд Лесных стражей, ныне рыцарей Красного ордена, и королевскую гвардию, охранявших меня. Оттого и бросились врассыпную, спасая свои шкуры...
– взгляд Ирены остановился на круглом лице подсудимого виконта.
– Ведь Вы ничего им не сказали, да? Они не знали, на кого охотятся? Помните, днём ранее мы столкнулись в Лондоне с Вашей правой рукой, когда он пытался остановить меня, только я была в простом платье. И, обращаясь ко мне, Ваш человек называл иное имя. Значит, ни Вы, ни Ваши разбойники не знали, кто перед вами!
– Верно. Накануне никто ничего не знал, - понимая, что принцесса этой полуправдой выгораживает его причастность к заговору, подтвердил Кеннеди так, что сам и не солгал даже.
Ирена чуть заметно, одними ресницами кивнула. Чёрный Джон понял её. Оставалось лишь убедить в этом неведении остальных.
– Простите, Ваше Высочество, не могу взять в толк, почему Вы защищаете виконта...
– пожав плечами, произнёс прокурор.
– Я его понимаю, - сухо ответила девушка.
– И, кажется, понимаю, почему всё так нелепо получилось.
– Понимаете?
– поднял брови прокурор.
– Тогда просветите и нас, пожалуйста.
– Хорошо, - кивнула Ирена.
– Давайте вернёмся в прошлое. На 25 или 26 лет назад. В маленькую деревеньку, где на свет появился наследник виконта Грендбера, первенец, мальчик. Неужели у него на лбу было написано, что он станет разбойником?! Неужели вы верите, что он появился на свет в маске и с пистолетом? Так не бывает, господа!
– впервые за речь голос девушки дрогнул, но она продолжала громко и отчётливо вещать: - А теперь давайте подумаем, в каком окружении растёт этот мальчик... Интриги, древние семейные распри... Его учат лгать и ненавидеть. Зачем? Потому что так принято. Принято в нашем обществе! И потом вы удивляетесь, что он выходит на большую дорогу, желая показать свою силу ближним? Пусть ребёнка учат ненавидеть лишь одну семью, один клан, который причислен к вражескому, Бог весть по какой причине. Но в скором времени чувства вседозволенности и безнаказанности возьмут верх, и он станет играть с судьбами и жизнями уже не только представителей одной семьи, которую его учили ненавидеть, а с любыми людьми, кого встретит на своём пути! Ненависть имеет свойство распространяться и уходить за рамки межклановой вражды, господа.