Видессос осажден

Тертлдав Гарри

"Ваше величество?" Голос Камеаса был жалобным. Маниакес не ответил.

VII

"Ваше величество!" - говорил гонец в сильном возбуждении. От него пахло взмыленной лошадью, что, вероятно, означало, что он проскакал на своем скакуне по улицам Видесса, города, чтобы принести свою победу! к Маниакесу. "Ваше величество, кубраты освещают солнечным светом серебряный щит над переправой скота к макуранцам!"

"Неужели они?" Маниакес выдохнул. Как и в случае с Камеасом,

он полез в поясную сумку за деньгами. Он позаботился о том, чтобы у него там было золото сейчас, на этот самый момент. Гонец разинул рот, когда Автократор вложил ему в руку полдюжины золотых монет. Маниакес сказал: "Теперь передай слово Фраксу. Он знает, что делать." Он надеялся - он молился - друнгарий знал, что делать.

"Да, ваше величество, я сделаю это", - сказал гонец. "Иммодиос тоже послал к нему человека, но я пойду, на случай, если бедняга Вонос упадет с лошади и треснется головой или что-то в этом роде". Я поспешил прочь.

Его сапоги застучали по мозаичным плиткам пола в коридоре императорской резиденции. Гориос поднялся со своего кресла, вытянулся по стойке смирно и отдал Маниакесу официальный салют, приложив сжатый кулак правой руки к сердцу. "Ты знал", - сказал он, и в его голосе не было ничего, кроме восхищения.

Маниакес покачал головой. "Я все еще не знаю", ответил он. "Но я думаю, что я прав, и я думаю достаточно сильно, чтобы поставить на это. Когда Абивард впервые прибыл на Ту сторону и я вел с ним переговоры, он спросил меня, носят ли имперские гвардейцы серебряные щиты, и, казалось, был разочарован, когда я сказал "нет". А потом была магия Багдасареса..."

"Да, ты рассказывал мне об этом на днях", - ответил его двоюродный брат. "Ему удалось уловить слова, которые какой-то макуранский провидец передал Абиварду?"

"Это верно, или я думаю, что это верно", - сказал Маниакес. "Откуда бы они ни пришли, слова были достаточно ясны". Он перешел на макуранский язык: "Сын дихгана, я вижу широкое поле, которое полем не является, башню на холме, где честь будет завоевана и потеряна, и серебряный щит, сияющий над узким морем. "Возвращаясь к видессианству, он продолжил: "Откуда бы ни пришли эти слова, как я уже сказал, они значили - и значат - очень много для Абиварда. Если бы он попросил Этцилия дать какой-то один сигнал, чтобы начать движение его армии, это был бы тот самый сигнал - по крайней мере, так я предполагаю."

"Я думаю, ты прав", - сказал Гориос. "И твой отец тоже. Я никогда не видел, чтобы дядя Маниакес выглядел таким впечатленным, как тогда, когда ты изложил ему свою идею - и его тоже нелегко впечатлить."

"Кто, мой отец?" Сказал Маниакес, как будто удивленный. Он отказался от этого; он не мог довести дело до конца. "Я заметил, спасибо".

"Я так и думал, что ты мог бы", - согласился его двоюродный брат.

Маниакес сказал: "Я долгое время не мог решить, буду ли я наблюдать за морским сражением из здешнего дворцового квартала или с палубы корабля. Наконец я подумал, что если я был там, на стене с суши, то должен быть и на море. Я приказал Фраксу забрать меня в дворцовой гавани. Ты тоже пойдешь?"

"На борту Обновления!" Спросил Гориос. Маниакес кивнул. Его двоюродный брат сказал: "Если я не утонул в тот единственный шторм, то со мной в лед, если я думаю, что кубраты могут причинить мне какой-либо вред. Пошли.

Нам тоже лучше поторопиться. Если ты сказал Фраксу забрать тебя там, он подождет и сделает это, даже если ты не появишься до следующего месяца, и ему будет наплевать на то, что это скажется на планах морской битвы."

Поскольку Гориос, несомненно, был прав, Маниакес не стал тратить время на споры с ним. Двое мужчин поспешили покинуть императорскую резиденцию. Несколько охранников отделились от входов в здание и побежали вместе с ними, все время жалуясь, что им следовало подождать, пока их будут сопровождать другие люди. Маниакес тоже не терял времени на споры со стражниками. Он наслаждался тем, что сбежал от дюжины своих носильщиков с зонтиками. Он задавался вопросом, как бы они справились, стоя на носу "Обновления ", когда оно взобралось на лодку с одним стволом. Если повезет, половина из них отправилась бы в запой и утонула.

Они с Региосом не слишком скоро достигли причалов у дворцов. Тут наступило Обновление, весла поднимались и опускались в совершенном унисоне. Солнце, отражавшееся от волос Фракса, было почти таким же ярким, как если бы оно отражалось от серебряного щита.

Как только имперский флагман подобрал "Автократор" и "Севастос", еще дромоны - много дромонов - выскочили на середину переправы для скота, готовые не дать кубратам добраться до западного берега и забрать своих макуранских союзников. "Если вы правы, ваше величество, они попали в наши руки", - заявил Фракс. Его голос звучал уверенно. Маниакес сказал ему, что будет так-то и так-то. Он собирался действовать исходя из этого предположения. Если Маниакес прав, все будет хорошо. Если Маниакес неправ, слепое повиновение Фракса сделает его еще более неправым.

"Давайте возьмем их", - сказал Маниакес. Он бы тоже предположил, что он прав, и продолжал бы предполагать это так долго, как мог. Если он ошибался, он надеялся, что тот быстро заметит, потому что Фракс этого не сделает.

Один из дромонов, находившийся достаточно далеко к югу, чтобы его капитан мог видеть большую часть города Видессос, подал сигнал рога остальной части флота. Другие корабли повторили это, распространяя информацию так быстро, как только могли. "Это враг в поле зрения", - выдохнул Гориос.

"Да, это так, не так ли?" Сказал Маниакес. Он поднял глаза к небесам и нарисовал солнечный круг Фоса над своей грудью. Он чувствовал себя выше, быстрее, проворнее, как будто огромный груз только что упал с его плеч.

Фракс крикнул начальнику гребцов. Глубокий барабан подхватил ритм. "Обновление " буквально перепрыгнуло через волны, устремляясь к врагам, которые наконец-то проявили себя. Маниакес посмотрел на юг и восток, в кои-то веки пожалев о Видессосе, городской дамбе, потому что на какое-то время это помешало ему узнать, с какой огромной угрозой столкнулись он, город и Империя.

"Клянусь благим богом", - сказал он, когда Обновление , как и тот первый дромон, отъехало достаточно далеко, чтобы позволить ему хорошенько рассмотреть врага. Десятки моноксилов качались на волнах у переправы для скота. Их весла поднимались и опускались, поднимались и опускались почти в том же ритме, что и весла дромонов. Поскольку ветер дул с запада, их мачты были опущены.

Фракс снова крикнул, на этот раз трубачу: "Трубите, каждый корабль выбирает своего врага. "Раздался клич и быстро разнесся по флоту.