Видессос осажден

Тертлдав Гарри

Старший Маниакес высоко поднял серебряный кубок с вином. "За половину выигранной битвы!" - сказал он и осушил кубок.

Маниакес выпил этот тост без колебаний. Именно так он сам рассматривал ситуацию. Лисия, однако, говорила с гомом резко: "Я бы сказала, это больше, чем половина успеха. У кубратов и макуранцев был единственный шанс работать вместе, и мы его разрушили. Они никогда больше не восстановят этот союз, потому что мы никогда им этого не позволим ".

"Ты права, девочка,

ты права", - сказал старший Маниакес, делая успокаивающий жест. "Каждое сказанное тобой слово - правда, и я далек от того, чтобы спорить со своей невесткой. Мой сын, вероятно, водрузил бы за это мою голову на Веху с большим плакатом, в котором говорилось бы, каким я был непослушным парнем ". Он сделал вид, что отшатывается от Автократора.

"Это должен быть очень большой плакат, чтобы все это было написано", - фыркнул Маниакес. Но даже в шутках его отца был расчет. Лисия всю свою жизнь была племянницей старшего Маниакеса. Сейчас он не упомянул об этих семейных узах, как это часто делал Регориос. Он не стал бы открыто выступать против брака, заключенного Маниакесом, но и не высказался за него.

"Ты права, Лисия - и ты ошибаешься", - сказал Симватий. "Да, мы снова разделили кубратов и макуранцев, и это снова очень большой триумф. Я не говорю, что это не так. Но..." Он указал на запад. "... Абивард все еще там, практически достаточно близко, чтобы в него можно было плюнуть. Пока мы не загоним его туда, где ему место, мы упустим хороший кусок от общей победы".

"Поплывем ли мы обратно в Лисс-Айон или через Видессианское море в Эрзерум?" Спросил Гориос. "В этом году поздно делать и то, и другое, к несчастью".

"Я бы хотел", - сказал Маниакес. "Теперь, когда нам больше не нужно беспокоиться о кубратах - или, во всяком случае, не нужно беспокоиться о том, что они разграбят город, - мы могли бы".

Он перевел взгляд со своего отца на дядю, затем на двоюродного брата, затем на жену. Казалось, никому из них эта идея не понравилась. После короткой паузы старший Маниакес сказал: "В этом году надеяться на многое поздно, если только ты не собираешься зимовать в Стране Тысячи Городов".

"Я мог бы", - сказал Маниакес. "Они приносят урожай круглый год. Армия могла бы достаточно хорошо питаться".

"Конец года для того, чтобы флот тоже отправлялся в путь", - заметил Региос. "Мы уже пережили один сильный шторм в этот сезон кампании. Для меня этого достаточно".

"Если я прикажу Фраксу плыть на запад, он поплывет", - сказал Маниакес.

"Ты можешь приказать Фраксу делать все, что тебе заблагорассудится, и он это сделает", - вставил старший Маниакес. "Это не делает его умным. Это только делает его послушным".

"Автократор видессиан может командовать своими подданными, как ему заблагорассудится, - добавил Симватий, - но я никогда не слышал, чтобы даже Автократор мог приказать ветру и волне подчиняться его воле".

У

Маниакеса не было такого завышенного представления о собственном месте в мире, чтобы не соглашаться с этим. Если бы у него было такое преувеличенное представление, шторм, который он, его двоюродный брат и весь флот едва пережили, заставил бы его пересмотреть его. Он сказал: "Я попрошу Багдасареса проверить, какая погода у нас будет, если мы отправимся в плавание. Он предупредил меня о приближающемся шторме, и мы не смогли спастись от него, что бы мы ни делали. Если он скажет, что плавание будет хорошим, мы пойдем. Если нет, то нет. Тебе это нравится?"

Все лучезарно улыбались ему.

Багдасарес пал ниц, когда Маниакес вошел в его магический кабинет. Поднявшись, васпураканский волшебник сказал: "Чем я могу служить вам, ваше величество?"

Если бы Автократор не знал, что на уме у Маниакеса, он был бы поражен. Багдасарусу не нужно было бы гадать, чтобы узнать; дворцовых сплетен наверняка было предостаточно. Но формы должны были быть соблюдены. Официально Маниакес сказал: "Я хочу знать, будет ли у флота хорошая погода, когда он отправится на запад, в Лисаион, позже в этот сезон кампании".

"Конечно, ваше величество", - сказал Багдасарес, низко кланяясь. "Вы видели, как выполняется это заклинание. Если вы будете достаточно добры, чтобы потерпеть меня, пока я собираю необходимые ингредиенты ..."

Он сделал это с такой быстрой эффективностью, что у Маниакеса исчезли все сомнения относительно того, знал ли он о предстоящем визите. У него даже было уже изготовлено несколько маленьких деревянных корабликов, символизирующих суда флота. Маниакес спрятал улыбку. Если бы все служили ему так же, как Багдасарес, он был бы самым удачливым Автократором в истории Видессии.

В чашу отправились корабли, вырезанные из щепок дерева. Они плыли там по ряби, как настоящие корабли плыли бы по волнам Моря Моряков. Багдасарес начал петь; его руки совершали быстрые пассы над чашей.

Развитие событий не заставило себя долго ждать. Маниакес живо помнил бурю, предсказанную заклинанием мага на обратном пути из Лисс-Айона. Миниатюрная буря, которую поднял Багдасарес на этот раз, была хуже, с молниями, подобными искрам, и громом, подобным маленькому барабану. Одна из маленьких молний поразила колдовской корабль, который сгорел до ватерлинии.

"Ваше величество, я не могу с чистой совестью рекомендовать вам пройти этот курс", - сказал Багдасарес с похвальным преуменьшением, показавшимся Маниакесу.

"Мор!" Маниакес пробормотал себе под нос. "Хорошо, тогда предположим, что мы поплывем Видессианским морем в Эрзерум?" Он не хотел этого делать. Это означало более длительное путешествие в Машиз, и такое, в котором у макуранцев было бы много шансов замедлить и, возможно, даже остановить его, прежде чем он приведет свою армию в Страну Тысячи Городов.