Видессос осажден
Шрифт:
Гонец вернулся в Видессос на закате с письменным посланием от Абиварда. Когда Маниакес сломал печать, он удивленно хмыкнул. "Это на макуранском языке. Обычно он этого не делает." Он прищелкнул языком между зубами. "Интересно, это то, что он не мог доверить писцу, говорящему по-видессиански. Если это так, это может быть интересно ".
Поскольку он сам не читал Макуранер, он вызвал Филетоса, жреца-целителя, который прочитал. Когда прибыл человек в синей мантии, Маниакес отдал ему квадратик пергамента. Филетос прочел это один раз, шевеля губами, затем перевел: " 'Абивард, сын Годарса, слуга Шарбараза,
"Вы можете пропустить титулы", - сухо сказал Маниакес. "Как скажете, ваше величество. Я продолжаю: "Маниакесу, сыну Маниакеса: Приветствую. »
Прежде чем он смог продолжить, Маниакес снова перебил: "Он по-прежнему не признает меня законным автократором, но, по крайней мере, он больше не называет меня узурпатором". Шарбараз содержал марионетку, которая выдавала себя за старшего сына Ликиния, Хосиоса. Увидев настоящую голову Хосиоса, Маниакес понял, что Генесий ликвидировал его вместе с остальным кланом Ликиния. Автократор добавил: "Если подумать, у макуранцев нет с собой фальшивого Хосиоса. Интересно, жив ли он еще".
"Я уверен, интересный вопрос", - сказал Филетос, "но разве тебе не хотелось бы услышать то, ради чего ты призвал меня прочитать?" Вновь завладев вниманием Маниакеса, он продолжил: "Политика, о которой ты спрашиваешь, была введена по приказу Шарбараза, царя Царей, да продлятся его годы и увеличится его царство. Я не приведу это в действие до тех пор, пока не отправлю ваш ответ Царю Царей для его суждения по этому поводу. »
Маниакес нахмурился в невольном восхищении. "Я надеялся на большее", - сказал он наконец. "Все, что он говорит, это: "Это не моя вина, и, возможно, я смогу это изменить. А пока не беспокойся об этом ".
"Я должен был подумать, что это именно то, что вы хотели услышать, ваше величество", - сказал Филетос.
"Нет". Автократор покачал головой. "Это не дает мне ничего, что я мог бы захватить, ничего, что я мог бы использовать, чтобы отделить Абиварда от Шарбараза. Он повинуется Царю Царей и возвращает вопрос к нему. Это не то, что мне нужно. Я бы предпочел, чтобы он сказал мне, что Шарбараз категорически неправ. Тогда я мог бы либо использовать это, чтобы оторвать его от Царя Царей, либо отправить это в Шарбараз и оторвать его от Абиварда."
"Ах. Теперь я понимаю более полно, ваше величество", - сказал жрец-целитель. "Но если грубый факт неспособности Абиварда захватить Видесс, город, не будет стоить ему благосклонности Царя Царей, почему что-то меньшее должно иметь такой эффект?"
"Я надеялся, что эта неудача будет стоить ему этой услуги", - сказал Маниакес, тщательно выговаривая слова; ему не хотелось бы пробовать это после пары кубков вина. "Поскольку, похоже, это не помогло, я не слишком горжусь тем, что пытаюсь бросать камешки на большой валун в надежде, что они склонят чашу весов в ту сторону, где этого не произошло. Но Абивард не дал мне ни одного камешка."
"Наберись терпения". Филетос больше походил на священника, чем обычно. "На такие вещи нужно время".
"Да, святой отец", - покорно ответил Маниакес. С одной стороны, он был терпелив на протяжении всего своего правления - необходимость на протяжении большей его части, когда он
"Будет ли что-нибудь еще, ваше величество?" Спросил Филетос.
"Нет. Благодарю тебя, святой господин", - ответил Маниакес. Жрец-целитель удалился, оставив письмо Абиварда. Маниакес в отчаянии уставился на документ, который он не мог прочитать без посторонней помощи. Он утешал себя, вспоминая, что Абивард написал это сам, макуранским почерком, чтобы не раскрывать его содержание никому другому. Это было уже кое-что. Этого было недостаточно.
Филетос оказался довольно частым гостем в императорской резиденции в течение следующих нескольких недель. Видессианские налетчики, рыскавшие по западным землям, не имели достаточной численности, чтобы противостоять макуранским армиям. Они наблюдали и использовали корабельные сообщения, чтобы сообщать Маниакесу. На самом деле они были во многом похожи на шпионов, если не на настоящих зверей, на чем Автократор предпочел не останавливаться.
У них также вошло в привычку устраивать засады на макуранских курьеров при любой возможности. Это всегда могло оказаться полезным, как и в Стране Тысячи Городов. Многие послания, которые они захватили и отправили обратно в Видесс, город, были на макуранском языке. Священнику-целителю не составило труда разобраться в них.
Большинство из них, к сожалению, не стоили того, чтобы их иметь, будучи захваченными. "Ваше величество, какую выгоду вы извлекаете, узнав, что командующий гарнизоном в Аптосе попросил командующего гарнизоном Вриетиона одолжить немного сена?" - Спросил Филетос после перевода захваченной депеши, в которой командир в Аптосе сделал именно это.
"Я мог бы произнести замысловатую речь о том, как может быть важно узнать, что у любого макуранского гарнизона мало припасов", - ответил Маниакес. "Я не буду утруждать себя. Простая правда в том, что я не вижу от этого никакой пользы. Не могут все они быть драгоценными камнями. Когда вы бросаете кости, вы не получаете маленьких солнц Фоса - "Двойные засчитываются как выигрышный бросок в видессианской игре. " - каждый тайм-аут. Но никогда не знаешь, что получишь, пока не бросишь кости ".
"Полагаю, что так, ваше величество". Филетос казался послушным, но без особого восторга. Всякий раз, когда в город Видесс приходили новые послания из западных земель, его отрывали от колдовских изысканий, чтобы перевести их. "Я бы хотел, чтобы макуранцы были настолько любезны, чтобы писать по-видессиански".
"Это облегчило бы нам жизнь, не так ли?" Маниакес ухмыльнулся жрецу-целителю. "Это, безусловно, облегчило бы твою жизнь".
Каждые несколько дней тот или иной корабль привозил депешу или несколько депеш из западных земель. Холмистая местность в юго-восточной части полуострова никогда не была так прочно в руках макуранцев, как остальные: она лежала далеко от линии марша к городу Видессос. Макуранские командиры в этом районе постоянно выли по поводу притеснений видессиан и жаловались Абиварду или друг другу, что им нужно больше людей, если они не хотят быть разбитыми.