Вино фей

Михайлова Ольга Николаевна

Когда Черити вышла на балюстраду Фортесонхилла, оказалось, что их кареты уже нет, как нет и родственников. Пенять на это не приходилось: понятно, что у Хейвудов были дела поважнее, чем думать в такую минуту о ней. Пришлют ли они за ней экипаж?

Черити огляделась. Вокруг не было ни Энтони, ни сэра Тимоти, ни леди Дороти, ни Винсента. Значит, увозя Вирджинию, они уместились там впятером. Сердясь на Флинна, она решила не ждать его. Необходимость идти пешком не сильно обескуражила её: город освещён фонарями, а на каждом углу стоят полисмены, и Черити спустилась

со ступеней и направилась по аллее вниз. Расстояние было совсем небольшое, и ей даже понравилась идея прогуляться в ночи под звёздами. Однако не удалось.

– Вы, что, всерьёз собрались домой пешком, мисс Тэннант-Росс?

Черити обернулась. Сзади стоял граф Клэверинг.

– Почему нет?
– пожала плечами Черити, - наш дом совсем недалеко.

– Ох уж эти современные девицы, - развёл руками её сиятельство.
– Они не боятся ни мышей, ни волков, ни бандитов. Перестаёшь чувствовать себя джентльменом, ей-богу. Отчего же в таком случае спасать красотку?

Тут, помешав ей ответить, на лестнице появился Селентайн Флинн.

– А, вас забыли?
– кивнул он так, словно этого и ждал.
– Мой экипаж к вашим услугам, кузина. Я поехал, Фрэнк.

– Представляю, какой сумбур вы там застанете.

– Ну, для этого большого воображения не нужно, - кивнул Флинн, галантно подавая руку Черити и помогая ей подняться в его ландо.
– Трогай, Бэзил!

Дорогой Черити думала, что случившееся было настоящей местью света, но местью слишком жестокой. Прессинг общественного мнения как давление атмосферы: увидеть нельзя, однако на каждый квадратный дюйм давят шестнадцать фунтов, но это судебная инстанция такого рода, что человеку порядочному не подобает ни слепо верить его приговорам, ни бесповоротно их отвергать. Ведь сколь часто мнение света щадит ястреба и карает цыплёнка!

– Что вы загрустили, мисс Тэннант-Росс?
– голос кузена вывел её из задумчивости.

– Вирджиния не скоро оправится...

Кузен пожал плечами.

– Вы не согласны с общественным приговором? Разве кто-нибудь из нас в силах что-то противопоставить мнению общества, когда оно берётся судить, что хорошо, а что достойно осуждения?

– Глас народа Христа распял.

– Наша кузина не Мария Магдалина, - махнул рукой Селентайн.

– Скажите мне честно, мистер Флинн, всё, что произошло сегодня - задумано мистером Клэверингом?

Лицо Флинна в огнях проезжавшей мимо кареты показалось Черити изумлённо шутовским.

– Что?
– Флинн едва не расхохотался.
– Фрэнсис, по-вашему, подбил мисс Кассиди сказать мисс Хейвуд, что из неё будет такая же графиня, как из дерьма - пуля? Да ему и в голову бы такое не пришло. Кто хорошо воспитан, мил даже с теми, кто дурно воспитан. Фрэнк старается сохранить хорошие манеры, надеется, что они когда-нибудь они снова войдут в моду.

– Откуда вы знаете, что мисс Кассиди сказала Вирджинии?

– Разумеется, от мисс Клэверинг, а та - выпытала у тётушки, а тётушке сказала её вездесущая компаньонка, миссис Элтон, - весело рассмеялся он.
– Впрочем, я и сам ни минуты

не сомневался, что сказано было нечто подобное. За исключением грубости выражений, конечно. Сам я - благовоспитанный человек, и всегда стараюсь говорить так, словно меня слушает моя матушка. Клэверинг - тоже.

– Я не говорю о мисс Кассиди. Она могла сказать, что ей вздумалось, но изначально ведь всё задумал Клэверинг?

– Что?
– вытаращил глаза Селентайн Флинн.
– Пригласить на первые два танца мисс Сесили Кассиди? Но это, что, преступление? Это, во-первых, неотъемлемое право мужчины, - приглашать, кого вздумается, а во-вторых, дорогая кузина, он сказал, что именно вы помешали ему пригласить, кого ему хотелось.

– Что?
– изумилась Черити.

– Он сказал, что мисс Тэннант-Росс лишила его свободы выбора. Вы же сами невесть почему запретили ему уделять вам внимание. Что ему оставалось? Мисс Марвелл ему не по душе, мисс Стэнбридж слепа как курица, все три мисс Финли глупы, как галки, мисс Хейвуд явно непостоянная особа, а раз так, он пригласит мисс Кассиди. В чём же вы его упрекаете?

Черити вспомнила свой странный разговор с его сиятельством после встречи с миссис Кассандрой Стэнбридж, и вздохнула.

– Но почему Вирджинию никто не пригласил, кроме него?

– Да Бог его знает. Возможно, молодые люди сочли, что особа, разорвавшая по прихоти помолвку, не очень постоянна. А если они это не поняли сами, надо полагать, им это пояснили родители. Кто-то дружен с отвергнутым женихом, кто-то - отомстил ей за былое пренебрежение, кто-то - ещё по каким-то соображениям, - что толку сейчас размышлять об этом?

Коляска тем временем подкатила к порогу особняка Хейвудов, едва не столкнувшись с другой каретой. Черити узнала её.

– Вызвали врача, мистера Фаулза, - с тревогой сообщила она, - мистер Кардифф был у леди Рэнделл, так что послали за ним.

– Зачем его позвали? Ведь воображаемые недуги неизлечимы.

Ёрничество и цинизм кузена несколько утомили Черити, хоть она не могла не понять, что он во многом прав.

И всё же было одно обстоятельство, понимание которого весьма расстраивало Черити. Мнение света было жестоким, но ошибочным. Светские суждения - не маяк, а блуждающие огни над болотом. Вирджиния была влюблена в графа Клэверинга. Глупо, безоглядно, но влюблена. Понимал ли это Селентайн Флинн? Нет, он видел в действиях Джин только расчёт.

Но был бы расчёт - она не расторгла бы помолвки.

Однако, возможно, для кузена и чувство Вирджинии к его другу ничего бы не изменило. Флинн, сильный, умный, насмешливый, не счёл бы и любовь оправданием для Вирджинии. Или счёл бы?

В доме царила настоящая кутерьма. На леди Дороти страшно было смотреть: глаза её ввалились, губы казались совсем белыми, сэр Тимоти на глазах сгорбился и постарел, Энтони был явно взволнован, и даже обычно бесстрастный Винсент суетился, принёс нюхательную соль. Несчастье и пренебрежение света сплотило семью, а лицо врача, вышедшего из спальни Вирджинии, ещё и сильно напугало всех домочадцев.