Вино в потоке образов
Шрифт:
К.:
Постой… А Вакх какой же будет бог?О.:
Сильнее нет для наших наслаждений.К.:
Да, отрыгнуть его… и то добро.О.:
Такой уж бог, что никому не вреден.К.:
Забавно: бог, а сам живет в мешке!О.:
Куда ни сунь его, на все согласен.К.:
А все ж богам не место в кожах жить!О.:
Вот как… А сам? Тебе неловко в коже?…К.:
Черт с ним, с мешком… Нам было бы винцо! [150]В контексте этой шутки Дионис обретает форму; бурдюк становится кожей бога, в честь которого на второй день Дионисий отмечают праздник Асколий:как говорят античные комментаторы, во время него было принято прыгать на бурдюк, поджав одну ногу. [151]
150
Еврипид, Киклоп, 503–510 и 519–529 (пер. И. Анненского).
151
Суда, s. v. askos;схолии кАристофану, Плутос, 1129.
152
Платон, Пир, 19od. Su'etоnе, Desjeuxgrecs, 12, ed.J. Taillardat, Paris, 1967, р. 71, и комментарий на с. 170–171. ChantraineР. Dict. etym., s.v. askolia. DeonnaW. Un divertissement de table: а cloche-pied (соll. Latomus, 40), Bruxelles, 1959; LatteК. Askoliasmos, Hermes,85, 1957, р. 385–391. В Люксембургском саду в Париже, рядом с фонтаном Медичи можно увидеть современную модификацию этой игры, отлитую в бронзе в 1851 году Э.Л. Лекеном.
50. Краснофигурная чаша; т. н. художник Евергида; ок. 510 г.
51. Краснофигурная чаша; т. н. художник Шёрлеера; ок. 510 г.
52. Краснофигурная чаша; т. н. художник Эпелия; ок. 510 г.
Упражнения такого рода представлены на ряде сосудов. На медальоне одной чаши, сохранившейся во фрагментах [50], [153] юноша сидит на корточках на бурдюке внушительных размеров и пытается на нем удержаться. Иногда на бурдюке сидят верхом, как, например, этот эфеб [51 а], [154] который использует рог для вина как охотничий рожок; это пародия на призыв к вступлению в бой, где вместилище для несмешанного вина – бурдюк – используется всадником, дающим сигнал к сбору, в качестве верхового животного; в этом изображении пародируется настоящий воин, расположенный на оборотной стороне чаши: он снаряжен щитом и трубит в настоящую трубу [51 b]. Эти два изображения, соседствующие на внешней стороне одной и той же чаши, – характерный пример той игры смыслами, которая всегда возможна между внешним миром и миром симпосия.
153
Краснофигурная чаша; Тюбинген, Е 41; Beazley, ARV 94/104.
154
Краснофигурная чаша: Париж, Лувр, G 70; Beazley, ARV 169/6.См. также Beazley, ARV14/ 3; 49/178; 125/13·
53. Краснофигурный канфар; т. н. художник Бригоса; ок. 480 г.
54–55. Краснофигурная чаша; ок. 500 г.
На другой чаше [52] [155] показаны еще более сложные упражнения. Восьмеро юношей, почти все украшенные гирляндами, перекинутыми через грудь, резвятся, разделившись на две группы по четыре человека. Слева на земле лежит эфеб, а на нем стоят двое его товарищей, один опирается на его правое колено, а другой на правый локоть и на голову; эти двое эфебов находятся один напротив другого, и каждый всем корпусом отклонился назад – таким образом они составляют не человеческую пирамиду, а некое сооружение из балансирующих и напряженных тел, к которому приближается – чтобы тоже стать частью этого строения? – четвертый эфеб. Справа двое других суетятся вокруг примитивной по своей конструкции тележки, которую тащит третий эфеб. На тележке везут бурдюк, привязав его веревками к дышлу, а на бурдюке пытается удержаться четвертый эфеб, но не оседлав его, а свободно на нем балансируя. В обоих случаях эти буйные игры требуют от участников одновременно и силы, и ловкости; в целом это изображение демонстрирует коллективную эфебическую отвагу в рамках комоса, который продолжается на обратной стороне сосуда, вокруг стоящего на земле кратера.
155
Краснофигурная чаша; Базель, BS 463; Beazley, ARV 147/16.Персонажей-«эквилибристов» см. на чернофигурной чаше; Санкт-Петербург, St. 4б; авторство не установлено. Краснофигурная чаша; Брюссель, А 3047; Beazley, АRV 146/7.
В любом случае из этих нескольких примеров со всей очевидностью следует, что речь здесь идет об упражнениях на ловкость и умение держать равновесие. В этой игре с бурдюком – askoliasmos’e –происходит что-то вроде замещения; теперь не вино ударяет в голову и валит пирующего с ног, эту функцию выполняет вместилище для вина. Вся ловкость теперь направлена на то, чтобы приноровиться к подвижной, округлой и скользкой поверхности, сохранить собственное равновесие – asphaleia – ине упасть. В этом упражнении задействуется основное свойство бога, в честь которого оно исполняется. Ведь Дионис – это тот, кто выпрямляет, orthos,как указывает Филохор:
Филохор пишет [FHG.I.387], что первым разбавил вино водой афинский царь Амфиктион, переняв это искусство от самого Диониса. И когда, начав пить разведенное вино, люди выпрямились, – потому что прежде, удрученные несмешанным питьем, они ходили сгорбившись, – то в святилище Гор, которые взращивают плоды виноградной лозы, они воздвигли жертвенник Дионису Прямому (orthos). [156]
Дионис еще и тот, кто заставляет спотыкаться, кто мешает идти прямо, держаться на ногах, тот, кто ударяет в ноги, Дионис Сфалеот, или Подсекатель, Сфалт. [157]
156
Филохор у Афинея, 11, з8с (= FGrНist 328 F 5b, Jacoby; пер. Н.Т. Голинкевича, под ред. м.л. Гаспарова). Цит. по: Афuней. Пир мудрецов…
157
См.: DetienneМ. Dionysos а ciel ouvert. Paris, 19 86. Р. 73–79.
Умело обращаются с бурдюками и сатиры; пожалуй, среди свойственных им аксессуаров askos –один из самых любимых. Он может заменить подушку, на которой отдыхает пирующий, как на изображении [53], [158] где сатир помещен между двух бурдюков – один подвешен за горлышко, а другой служит подушкой; сатир поет и играет на кроталах и вот-вот пустится в пляс.
56. Краснофигурная чаша; прото-панэтийская группа; ок. 490.
158
Краснофигурный канфар; Нью-Йорк, 12.234.5; Beazley, ARV,382/183. Об этой детали см.: Caskey-Beazley, Attic Vase Paintings in the MFA, Boston,1, Oxford, 1931, р. 29, и Н. M"obius, АЛ, 1964, col. 294–300.
57 ab.· Краснофигурная чаша; кружок т. п. художника Никосфена; ок. 510 г.
58. Краснофигурный алабатр; т. н. художник Берлин-2268; ок. 500 г.
Группа сатиров [54] [159] жонглирует бурдюками, которые кажутся такими легкими, словно они наполнены воздухом. В греческой пословице про того, кто боится пустяков, говорят «испугался askos’а». [160] А еще сатиры используют бурдюки в качестве поплавков, отправляясь на них в путешествие по волнам и по морю, богатому рыбой, – качка этому своеобразному морскому комосу обеспечена по определению [55] [161] ·
159
Краснофигурная чаша; Вюрцбург, L 471; Beazley, ARV 129-20.
160
Суда, s.v. askos: askoi mormoluttesthai.
161
Краснофигурная чаша; Париж, Лувр, G 92; Beazley, ARV134/ 3. Если верить оракулу, полученному Тесеем, askosплавает и не тонет; Плутарх, Тесей, 24, 5-б. О морском комосе см. здесь главу 6.
А вот сатир на суше: он сидит верхом на бурдюке [56] [162] и пытается просунуть канфар у себя под рукой, не опрокинув его при этом. Необходимость поддерживать двойное равновесие, усидеть на бурдюке и удержать сосуд в руке во много раз усложняет выполнение этого трюка – сатиры всегда на голову выше остальных.
На другой чаше [57 а] [163] двое сатиров едут верхом на бурдюках, вслед за сатиром, несущим кратер, а с обратной стороны [57 b] женщина, облаченная в шкуру пантеры, менада, трубит в трубу, давая сигнал двум рвущим с места колесницам. Любопытно, что запряжены колесницы не лошадьми, в упряжке все те же самые менады, которыми правят сатиры; боевая труба созывает… пирующих: присутствующие в изобразительном поле аксессуары – бурдюк, корзина с едой, мертвый заяц – возвращают нас в обстановку симпосия.В этом рисунке сплетаются война и пирушка, и сатиры превращаются в воинов вина. Просто праздник, а не война! Сходным образом другой сатир [58] [164] помещен между двумя этими сферами; он потрясает бурдюком, а у его ног мы видим винную амфору; но в то же время он снаряжен щитом в форме полумесяца, украшенным оберегом в виде глаза; такие щиты носят легковооруженные воины, пелтасты,устроители засад. [165] Когда сатиры отправляются на войну, тоже проливается кровь – удивительно похожая на вино.
162
Краснофигурная чаша; Брюссель, А 72 3; Beazley, ARV317 /15. (Внешний вид этой чаши, рис. 2б). См. краснофигурные чаши; Бостон, 95.34; Beazley, ARV 75/54. Балтимор, колл. д. м. Робинсона; Beazley, АRV 316/7
163
Краснофигурная чаша; Кембридж, 37.17; Beazley, ARV133/4.Ср. чернофигурный ионийский динос, где бурдюк используется иначе, будучи привязан к спинам сатиров; Вюрцбург, Н 5352; CVA1 (39), pl. 2б, а также керамическую плитку, раскрашенную Т. н. художником Гелы, AdamesteanuD.,Coppi соп testate dipinte de Gela, Arch. Class.5,1953, р. 1–3·
164
Краснофигурный алабастр; Провидене, 25.073; Beazley, ARV157/88. Ср. краснофигурную чашу; Лондон, Ез; Beazley; ARV70/3и Lissarrague F. Dionysos s'en va-t-enguетте, in Images et societtf,С. Berard ed., Lausanne, 1987, р. 111–120.
165
См.: Lissarrague F.r; Autre Guerrier: archers, peltastes, cavaliers dans l'imagerie attique. Paris; Rome, 1990.
59. Краснофигурная чаша; Эпиктет; ок. 510 г.
Балансирующие сосуды
Проявить свою ловкость пирующие могут не только в играх с бурдюком. Изображения на целой серии сосудов знакомят нас с разнообразными упражнениями, бесконечно вариативными и задействующими все части человеческого тела. Так, на чаше Эпиктета [59] [166] пирующий сидит на земле, развернувшись корпусом к зрителю, в позе, которую едва ли можно назвать изящной. На вытянутой левой руке, в локтевом изгибе стоит чаша: сама по себе, без поддержки. В правой руке он держит кувшин: не собирается ли он налить из него вино в чашу? С уверенностью мы этого сказать не можем; однако вполне очевидно, что смысл этого упражнения состоит в том, чтобы преодолеть силу тяжести и манипулировать сосудами не так, как «положено»: не касаясь их пальцами, не держа их за ручки.
166
Краснофигурная чаша; Оберлин, 67.61; Beazley, Рата 329/14 bis.