Влюбляясь в Бентли
Шрифт:
— Сегодня утром звонили из офиса. Угадайте с одного раза, кто не явился на работу? — Я ставлю свою тарелку на стойку при звуке голоса его отца. У меня свело живот, зная, что он имеет полное право заставить меня уйти, если захочет. Я подозреваю, что это его квартира.
— Я болен, — саркастически отвечает Стерлинг.
— У тебя похмелье, а не тошнота. Разница есть. Мой вопрос в том… ты собираешься продолжать быть долбоебом всю свою жизнь? Потому что это становится очень старым… необходимость поддерживать твою задницу.
— Я думал, ты останешься в Колорадо-Спрингс на пару дней, —
— Да, но ты постарался хорошенько все испортить перед отъездом. Колтон думает, что ты соблазнил его девушку, и поэтому мы с твоим братом нежелательны в его доме. Даю парню неделю, и он появится у меня на пороге.
— Похоже, ты в этом уверен.
— О нет, я здесь не для того, чтобы говорить о Колтоне. Оставь это мне. — Дядя Бентли толкает дверь шире, настаивая на том, что он войдет. Он игнорирует хмурый взгляд своего сына и смотрит на меня. — Может, объяснишь, какого черта ты решил привести ее сюда? Если ты забыл, я оплачиваю здешние счета, и она здесь не останется. Марш в аэропорт, купи ей билет и посади ее на первый же самолет домой. Ее мать собирается предъявить обвинения тебе, придурку.
— За что?
— За похищение!
— Мне восемнадцать, — перебиваю я. — Это не похищение, если я пойду добровольно.
— Ты слышал ее. — Стерлинг скрещивает руки на груди, его челюсть сжата. — Она здесь по своей воле. Скажи это ее матери.
— Ты, мать твою, обрюхатил ее, не так ли… ты тупое дерьмо! — Дядя Бентли потянулся к бумажнику в заднем кармане, демонстративно вытаскивая хрустящие купюры. — Сколько нужно, чтобы убрать беспорядок, который ты устроил на этот раз? Пятьсот? — он делает паузу. — Тысячу? Как насчет того, чтобы это стоило вашего времени… две тысячи? Этого хватит? — Он ударяет кулаком, полным денег, в центр груди своего сына. — Вот, бери! Или тебе нужно больше?
Взгляд Стерлинга падает на руку, на деньги. Его брови сходятся вместе. Затем он выхватывает деньги из руки отца.
— Этого достаточно. — Он крепко сжимает деньги в руке.
Мой рот открывается. Нет, это не так! Он не просто взял деньги у своего отца за фиктивную беременность. Зачем ему это делать? Почему он думает, что это нормально, что его отец думает, что я беременна, и, что еще хуже, почему он позволяет ему думать, что я не захочу оставить своего ребенка. Моего ребенка? Какого черта!
Я трясу головой, чтобы прояснить ситуацию. Мои пальцы обвиваются вокруг края шкафа, представляя, что это шея Стерлинга. Я хочу сломать ее.
Его отец издает глубокий горловой звук, бросает на меня взгляд, способный убить, а затем триумфально шагает к двери. Я — отбросы на подошве его начищенных парадных туфель.
— Я ожидаю, что она уйдет, а ты вернешься на работу утром. Я плачу тебе не за то, чтобы ты сидел на заднице. — Дверь захлопывается, и весь гнев, который я подавляла, выходит на свободу.
— Ты бы так злился, когда твой брат назвал меня шлюхой, ты, конечно, быстро взял эти деньги! Почему ты не сказал ему правду?
— Мне нужны деньги. — Он пожимает плечами. — Не смотри на меня так. Как будто тебе есть дело до того, что думает мой отец.
— Мне определенно не все равно,
— Расслабься. Он уже завтра узнает об очередной моей ошибке.
— Мне нужно идти собираться на работу, — говорит Стерлинг.
— Нет! Мы еще не закончили!
— Нет, закончили.
— Так вот как это работает! Он издевается над тобой. Ты ничего не делаешь, не сопротивляешься, потому что боишься, что он перекроет тебе доступ к деньгам?
— Звучит примерно так. — Он уже на полпути через всю квартиру. — Ты гораздо умнее, чем я думал.
— Видимо, недостаточно умна, чтобы держаться от тебя подальше, — бросаю я.
Его голова поворачивается в мою сторону, серые глаза сужаются. Он приближается ко мне, и все мое тело напрягается. Он останавливается, когда его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего. Его грудь, все еще голая и все еще отвлекающая внимание, быстро поднимается и опускается. Его напряженный взгляд удерживает мой. Никто из нас не произносит ни слова, никто не хочет отвести взгляд первым. Наконец Стерлинг разрывает зрительный контакт, с силой шлепая пачкой денег по барной стойке рядом с нами.
— Иди купи себе одежду и свою чертову зубную щетку. — Я забираю деньги, отсчитывая двадцать стодолларовых купюр. Мой взгляд поднимается к нему, зеленая вспышка в моей руке. — Разве я не должна получить хотя бы половину? Раз уж я делаю искусственный аборт?
— Ты хочешь половину?
— Нет, Стерлинг! Я не хочу половину! — Я смотрю на него, который на голову ниже меня, и швыряю деньги ему на грудь. — Вот! Можешь оставить себе все! Очевидно, что тебе это нужно больше, чем мне. Но мне любопытно, как долго ты собираешься позволять своему отцу контролировать тебя, чтобы он продолжал оплачивать твои счета? Не проще ли просто найти… не знаю… НАСТОЯЩУЮ РАБОТУ!
Он делает шаг ближе. Теплое дыхание касается моей щеки.
— Как насчет этого… Я дам тебе достаточно денег на билет на самолет? Уверен, что дорогая мамочка умирает от желания, чтобы ты приползла домой. Ты хочешь поговорить о контроле. Она там на самом верху, но я уверен, что ты наведешь ее на путь истинный… раз уж ты авторитет в том, как противостоять людям.
Боже мой. Я живу в одной квартире с Сатаной.
— Что это значит? — Я огрызаюсь. Мышцы на его челюсти подпрыгивают. Его голос глубокий. Он делает с моим телом то, что не должен.
— Я видел, как ты всегда вела себя с Колтоном. Тебе не нравился этот парень, но твоя мамочка точно любила. Ты делала все, чтобы оставаться в ее добром расположении, что, думаю, делает тебя ничем не отличающейся от меня. Думаю, что в твоей хорошенькой головке засело представление о том, что тебе повезло, что жизнь бросает тебе крошки хлеба. — Его взгляд опускается на мою больную ногу — В конце концов, ты повреждена. — Молчание. Моя грудь поднимается и опускается на быстрых вдохах.
— Я не тот человек, который может спасти тебя, Феникс. Я даже себя не могу спасти. — Он кладет все деньги, которые дал ему отец, на барную стойку и поворачивается; его самоуверенная походка очевидна, когда он пересекает квартиру.