Во имя Абартона
Шрифт:
– Я редко ошибаюсь в рассчетах, - суховато ответил Реджинальд.
– И удивляться тут, в общем-то, нечему. "Пьютские ножи" у нас уже были. Осталось дождаться только появления живой воды. Откуда это?
Лэнт, сосредоточенно заворачивающий пластинку обратно в бумагу, ответил не сразу.
– Миро принес несколько недель назад.
– Несколько недель назад?
– Реджинальд нахмурился. Догадка ему не нравилась.
– После пожара в общежитии Арии?
– Возьмите, - вместо ответа Лэнт протянул тетрадь, а сам отпер еще один шкаф и принялся доставать шкатулки - мал-мала-меньше. В самую крошечную, размером чуть больше "Феникса" артефакт и был убран. Затем Лэнт начал с прежним сосредоточенным видом укладывать шкатулку в шкатулку, делая какие-то непонятные даже хорошо знакомому с последними наработками в области артефакторики Реджинальду пассы. Поняв, что за ним наблюдают, хранитель поморщился.
– Читайте, а потом верните тетрадь. Сорок девятая страница.
Тетрадь забрала Мэб и сразу же открыла на нужном месте. Глаза ее, пробежав по странице, остановились где-то в середине, расширились, а потом она кивнула.
– Ну конечно! Можно бы было догадаться!
– О чем?
– устало вздохнул Реджинальд.
Мэб протянула ему тетрадь, указывая на пару строк в таблице.
– Брал флакон профессор Уэнгли, у него как раз был зачет по сложным ядам. А возвращал...
– Вон Грев...
– Реджинальд бросил взгляд на хранителя, все укладывающего и укладывающего свои зачарованные шкатулки.
– И Лэнт не потрудился проверить сохранность зелья.
– Я полагал, что могу доверять ректору, - невозмутимо, словно речь шла о каком-то пустяке, отозвался Лэнт и защелкнул замок на последней шкатулке.
– Спорное утверждение, - пробормотал Реджинальд, бросил тетрадь на стол и сжал руку Мэб.
– Идем. Скорее.
* * *
Мэб едва поспевала за Реджинальдом. Длинноногий, он шагал широко, решительно, и ей пришлось перейти на бег, чтобы только нагнать его. Уцепившись за локоть мужчины, Мэб попыталась его остановить, но с тем же успехом она могла бы двигать здания Абартона.
– Реджинальд! Постой! Реджи!
Услышав свое имя, Эншо замер и обернулся.
– Куда ты так понесся? Вон Грев не мог… - Мэб осеклась, сделала глубокий вдох и продолжила уверенным, насколько это сейчас было возможно, тоном.
– Если это вон Грев, то что мы с тобой можем сделать? Предлагаешь пойти и спросить его напрямик? Такой у тебя план?
Реджинальд вздохнул и вытащил из кармана наполовину пустой флакон. Мэб охнула.
– Ты спер «Грёзы»?! У Лэнта?!
– Не я первый, возможно не я последний, - пожал плечами Реджинальд.
– Этот идол сброшен с пьедестала и развенчан, больше я его не боюсь. Мы пойдем, покажем ректору флакон и понаблюдаем за его реакцией. Возможно, он невинен аки агнец, дисциплинированно вернул зелье на место, и совершенно не имеет значения, что Лэнт не удостоверился в его сохранности. Но может так статься, что «Грёзы» ополовинил вон Грев. Я хочу посмотреть и убедиться в этом сам.
– И что ты сделаешь, если это не он? Как собираешься выкручиваться и объяснять кражу?
– Мэб поежилась. Совершенно не хотелось думать, что сделает Лэнт, когда обнаружит пропажу флакона. Отчасти Реджинальд был прав, «идол» оказался развенчан, но это не делало его менее влиятельным человеком в Абартоне. Тем более, Лэнт был при исполнении и мог доставить ворам, ради чего бы они не действовали, немало неприятностей. Мэб всегда могла от них избавиться, используя имя семьи, но совершенно не хотелось трепать и позорить его таким образом. Да и мама была бы в ярости. Как собирается в случае проблем выпутываться Реджинальд, она и вообразить не могла.
– В одном ты права… - Реджинальд потер переносицу.
– С этим флаконом мы к нему не пойдем. За мной!
В лаборатории факультета фармацевтики появлению Эншо совершенно не удивились, даже встретили радушно. Вспомнилось его своеобразное хобби — токсикология. Реджинальд перекинулся с дежурным несколькими непонятными Мэб профессиональными фразами — шутками, судя по веселому смеху — и скрылся в хранилище. Спустя несколько минут он вернулся уже с двумя флаконами, совершенно идентичными по виду. У Мэб екнуло сердце.
– Левый — подделка, - улыбнулся Реджинальд, пряча правый, подлинный флакон в карман.
– Я бы предложил тебе проверить с артефактом, но ты и без того выглядишь бледновато.
– Они совершенно одинаковые, - Мэб поежилась.
– Ты не перепутал?
– Я?
– Реджинальд с улыбкой покачал головой.
– Нет. Но вон Грев разницы не заметит. Идем.
Ноги Мэб приросли к полу. Меньше всего ей хотелось сейчас завершать эту историю. Хотелось поймать Реджинальда за руку и сказать: «Бросим это дело. Мы ведь уже в безопасности. Все закончилось». Но Мэб слишком хорошо знала, что о ней ответит. Да и сама в глубине души, под спудом страха была согласна: нужно понять, как и зачем появилось на территории Абартона такое опасное зелье, кто был его целью.
Людей в Абартоне заметно поубавилось. Экзамены заканчивались, студенты один за другим отбывали на каникулы, а преподаватели — в отпуск. Мэб и сама была бы не прочь оказаться подальше отсюда, где-нибудь на пляже, в плетеном кресле, закрытом со всех сторон от ветра. Чтобы легкий сквозняк едва ощутимо касался ног и прибой трогал их нежно, лаская. Впрочем, в эту минуту она с радостью променяла бы кабинет вон Грева на гостиную своей матери. Хотелось сбежать, так малодушно, так жалко. Мэб посмотрела на Реджинальда, вышагивающего все так же решительно, и вздохнула.
Полиции, к слову, в Абартоне тоже поубавилось, а с территории вокруг музея убрали заградительную ленту. Стало быть, закрыли расследование, отчаявшись найти виновного. Абартонская полиция под чутким руководством Кэрью не могла опознать хулигана, даже когда он у них на глазах бил кого-то палкой. Мэб закусила губу. Апатия и страх сменились раздражением, и она пообещала себе выяснить самым тщательным образом, как же ведет Кэрью расследование, и если потребуется, написать на него десяток шумных жалоб. Задействовать кузена Квентина в конце концов!
За этими размышлениями она и не заметила, как оказалась в ректорской приемной. Следовало, пожалуй, поблагодарить Кэрью и его вопиющую нерадивость. Благодаря им у Мэб не было времени предаваться страхам.
И все же, трепет и дурные предчувствия вернулись. Мэб поймала и сжала руку Реджинальда. Тот кивнул, улыбнулся краешком губ, а потом сделался убийственно серьезным. Таким его прежде Мэб не видела, и подумалось: Реджинальд Эншо не тот человек, которому стоит переходить дорогу.
Реджинальд постучал.