Волшебный сон

Картленд Барбара

Лишь на мгновение оцепенев, он спокойным голосом произнес:

— Какая неожиданная новость для меня, Датфорд! Я всегда считал вас неисправимым, закоренелым холостяком!

— Так оно и было, пока я не встретил Клодию, — ответил маркиз. — Мы поженились очень тихо незадолго до моего отъезда из Англии, поскольку ее близкая родственница очень серьезно больна и мы опасались, что Клодии придется надеть траур на целый год.

— Что ж, вас можно понять, — заметил принц.

—

Я думал, что буду вынужден оставить жену у постели больной. Но, к счастью, родственница неожиданно почувствовала себя лучше, и моя жена, хоть и в самую последнюю минуту, получила возможность отплыть со мной.

— Я весьма рад приветствовать вашу жену и поздравить вас с бракосочетанием.

Сказано это было весьма любезно.

Но Клодия безошибочно уловила разочарование в глазах принца.

Спустя несколько минут к ним присоединилась его дочь, принцесса Луиза.

Клодия тотчас поняла опасение маркиза быть соединенным узами брака с этой молоденькой испанской принцессой.

Она оказалась нисколько не симпатичной, но умела преподнести себя в соответствии с тем положением, которое занимала в обществе.

Ее, очевидно, предупредили о намечаемом сватовстве маркиза.

Поэтому, как только Клодию представили как его жену, принцессе с трудом удавалось скрывать разочарование во взоре и утаивать, что она не слишком благосклонно относится к гостье.

Так как Клодия испытывала к ней некоторое сочувствие, она старалась быть с принцессой Луизой насколько возможно приветливой и доброжелательной Она оживленно превозносила красоту апартаментов принца Карлоса.

В конце концов принцесса Луиза успокоилась.

Когда подошло время переодеваться к обеду, она уже без умолку рассказывала Клодии о чем-то по-французски, поскольку владела этим языком намного свободнее, нежели английским.

Принц говорил по-английски очень хорошо, а Клодия, к счастью, прекрасно владела французским.

Ее мать проявила завидную настойчивость, убеждая Клодию в школе в первую очередь уделять внимание именно французскому.

Принцесса Луиза сама отвела Клодию наверх, чтобы показать отведенную ей спальню.

— Поскольку мы вас не ждали, — объяснила она, — эта комната предназначалась маркизу, но теперь она станет вашей, а он воспользуется соседней гардеробной.

Большая комната была изысканно обставлена, как и остальная часть дворца.

Во всем угадывалось влияние мусульманского востока, смешанного с пышной испанской роскошью.

В угоду маркизу, который, по разумению принца, должен был оценить этот жест, на стенах были развешаны картины Веласкеса, Гойи и Караваджо.

Багаж, прибывший незадолго до их приезда, уже распаковывался.

—

Я догадалась, что маркиз привезет с собой кого-то, — призналась принцесса Луиза, — но не стала ничего говорить папе, чтобы не выводить его из себя. Он не любит неожиданностей.

— Надеюсь, он уже не очень сердится на моего бедного м-мужа… — сказала Клодия. — Ему так хотелось посмотреть лошадей вашего отца, а если его королевское высочество будет сердиться, это омрачит наше пребывание здесь.

— Папа никогда долго не сердится, — успокоила ее принцесса Луиза, — а я довольна вашим приездом.

— Я в восторге, что попала сюда! — улыбнулась Клодия.

Принцесса улыбнулась в ответ и ушла к себе.

Клодия услышала, как маркиз вошел в соседнюю комнату.

Она стала гадать, зайдет ли он к ней поговорить.

Но две горничные уже ожидали ее, чтобы помочь раздеться.

После того как она вымылась в ванне, специально принесенной в ее комнату, она выбрала для обеда самое шикарное из своих вечерних платьев.

Она вспомнила, как однажды мама сказала:

— Первое впечатление — самое важное.

Горничная уложила ей волосы и, дока Клодия рассматривала прическу в зеркале, спросила ее:

— Вы наденете украшения, сеньора?

Клодия подумала, что, как жене маркиза, ей следовало бы иметь такие же дорогие украшения, как у ее крестной матери.

Бриллиантовые и сапфировые ожерелья, гарнитуры из чистейших изумрудов.

Помимо этого, множество браслетов, колец и сережек, сверкающих драгоценными камнями.

Ей придется рассказать историю, будто она уезжала в такой спешке, что даже забыла шкатулку с драгоценностями.

Однако перевести это на испанский для горничной оказалось весьма непростой задачей.

Поэтому она открыла небольшую шкатулку с мамиными украшениями.

Торопливо надела колечко с тремя бриллиантами.

Совсем не похоже на маркиза, подумала она, не вспомнить, что ей необходимо «обручальное» кольцо.

Спереди на лифе платья она закрепила бриллиантовую брошь и надела жемчужные сережки.

На шею ей надеть было нечего.

Оставалось надеяться, что это не слишком бросится в глаза.

Стоило ей только подумать, не будет ли маркиз сопровождать ее в обеденный зал, как раздался стук в дверь и принцесса Луиза крикнула:

— Можно мне войти?

— Конечно, входите! — пригласила ее Клодия.

В своем вечернем платье, умело скрывающем недостатки фигуры, принцесса выглядела гораздо привлекательнее, чем при их первой встрече.

Луиза была крепко сколоченная молодая девушка с широкими талией и бедрами.