Чтение онлайн

на главную

Жанры

Воспоминания о Тарасе Шевченко
Шрифт:

человечности, чем впоследствии, когда началась украинская «мортирология». Поэту среди

них жилось не так уж плохо, правда, немногие из них понимали, сколь значительное

явление представляет собой этот поэт. Кочуя зимой от куреня к куреню, от дома к дому,

оказался Шевченко на свадьбе у той самой украинки, которая пожертвовала свое приданое

на то, чтобы он мог развить свой талант среди свободных духом, а не таких, как мы,

запечатанных семью печатями, людей.

Мы

тогда скоротали с Тарасом не один веселый денек и вечер за нашим любимым

занятием — разговорами и пением. Однако более всего мне памятна вечеринка у одного

неженатого пана близ хутора «молодой княгини».

Он тоже был душою поэт. Этот «хуторянин» в украинской поэзии писал еще до

появления в литературе Шевченко; писал в духе женской и казачьей песни; в некоторых

песнях было столько души, что господа пели и читали их в списках по всей Украине, иные я

слышал даже среди простых людей. Так же, как в Харькове, возрождение национальной

украинской поэзии связано с появлением Гулака-Артемовского, в Полтаве — с приходом

Котляревского, так и на Черниговщине, откуда ни возьмись, повеяло тогда по тихим хуторам

поэтическим ветром, и наш казак — сосед «молодой княгини» — стал «самостийным»

выразителем нового национального самосознания.

Необходимо признать, что человек этот был наделен от природы большим талантом;

однако, к сожалению, из Нежинской гимназии, где когда-то учился и Гоголь, он пошел в

военные, стал, кажется, кирасиром, а осев основательно или, как он говорил, «привыкнув к

службе», погряз в занятиях хозяйством, общаясь в основном с теми, о ком он сам нередко

говорил: «Большой недурак выпить».

Выпить он и сам был недурак, к тому же еще и терял голову за картами, проигрывая

тысячу за тысячей, и из богатого помещика превратился в обнищавшего «панка».

Неудавшееся сватовство к сестре нашей «молодой княгини», которую не захотели выдать за

пьяницу и картежника, толкало горемыку то к Сцилле — пьянству, то к Харибде — картам.

В то время, когда мы с Шевченко гостили у него, он еще не спился и не опустился, а

только очень грустил:

Мимо двір, де живе мила,

Я проїхав двічі,

Та й не бачив голубоньки

Я своєї в вічі...

145

Это были его стихи. Он любил напевать их, бренча на кобзе, и мне было очень тяжело

слушать бедолагу — ведь я знал, что у него делается на душе. Невылазные долги тогда еще

не были причиной его грусти; он любил задавать роскошные банкеты, любил выпить так,

что редко бывал трезвым, однако, если бы не карты, имущества ему хватило бы до смерти и

не пришлось бы с такой ранимой душой, как у него, кончать свои дни на сестриных хлебах.

Вот и тогда у хуторского поэта было многолюдно и шумно. Собралось у него немалое

число тех самых «больших недураков выпить», тех, которые делали из него Тимона

Афинского. Не секрет, /150/ что и жизнь самого Шевченко также была примером,

подтверждающим слова киевского летописца: «Веселие Руси есть питие». И не случайно в

одном из кабаков он углем написал на стене:

Вип’єш перву — стрепенешся;

Вип’єш другу — схаменешся,

Вип’єш третю — в очах сяє,

Дума думу поганяє.

Однако, вернувшись на Украину в 1847 году, я нашел его почти непьющим. Так и в тот

памятный для меня вечер наш Кобзарь был глух к призывам своего «собрата по

вдохновению» и давнего товарища по чарке.

Он держался в стороне от той комнаты, где приятели новоявленного Тимона Афинского

шумно хохотали, весело что-то выкрикивали и подпевали под хозяйскую кобзу. Усевшись с

друзьями возле камина, он трезво и серьезно беседовал с ними о науке и литературе. Дивясь

и радуясь сердцем, я отметил в нем большой талант к критическому осмыслению поэзии,

его можно было поставить в один ряд с Пушкиным — недосягаемым в критическом анализе

творчества предтечи современных поэтов — Шекспира.

Шевченко говорил и о своей поэме «Иван Гус», читал отдельные места со свойственной

ему прекрасной дикцией и жалел, что в период написания поэмы не имел возможности

досконально изучить этот исторический период и более глубоко познать личность чешского

пророка немецкой реформации. Иногда в разговорах наш Кобзарь переходил ту черту,

которая отделяет империю от свободных народов, и только я один понимал, что он имел в

виду. Разгорячившись, он в конце концов позабыл про разговоры и начал петь, как это

бывало с ним всякий раз, когда его сердце билось чаще то ли от радости, то ли от великого

гнева на негодяев, то ли от великой печали.

IV

Волшебная сила слова и голоса Шевченко развернули передо мною широкую панораму

человеческой жизни, казалось на моих глазах разыгрывается на сцене драма жизни двух

поэтов: великого, еще только расправляющего свои крылья на солнце, и малого, уже

погрязшего в хуторской жизни.

Неудачливый жених учился в Нежине, вместе с Гоголем, сидел с ним на одной скамье.

Щедрая украинская природа наделила его не только поэтическим даром, но и

музыкальностью. Среди прочих способностей он поражал меня более всего своим

Поделиться:
Популярные книги

Его огонь горит для меня. Том 2

Муратова Ульяна
2. Мир Карастели
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.40
рейтинг книги
Его огонь горит для меня. Том 2

Лорд Системы 11

Токсик Саша
11. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 11

Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий
2. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Беглец

Кораблев Родион
15. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Беглец

Личник

Валериев Игорь
3. Ермак
Фантастика:
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Личник

Я снова не князь! Книга XVII

Дрейк Сириус
17. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова не князь! Книга XVII

Ваше Сиятельство 4т

Моури Эрли
4. Ваше Сиятельство
Любовные романы:
эро литература
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 4т

Штуцер и тесак

Дроздов Анатолий Федорович
1. Штуцер и тесак
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
8.78
рейтинг книги
Штуцер и тесак

Ротмистр Гордеев

Дашко Дмитрий Николаевич
1. Ротмистр Гордеев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ротмистр Гордеев

Брак по-драконьи

Ардова Алиса
Фантастика:
фэнтези
8.60
рейтинг книги
Брак по-драконьи

Совок 11

Агарев Вадим
11. Совок
Фантастика:
попаданцы
7.50
рейтинг книги
Совок 11

Второй Карибский кризис 1978

Арх Максим
11. Регрессор в СССР
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.80
рейтинг книги
Второй Карибский кризис 1978

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Сила рода. Том 3

Вяч Павел
2. Претендент
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Сила рода. Том 3