Восточный конвой
Шрифт:
— А вам не кажется, что вопрос этот — за рамками допустимого? Кроме того, я, мне кажется, уже ответил на него ранее.
— Я не совсем так спросил. Что об этом знали вы — понятно, поскольку источник известен. Но откуда знала База?
— Да к чему вам это?
— Объясню популярно. Хотя ваш заказ и достаточно сложен, я бы сказал даже — очень сложен, поскольку включает в себя и просачивание в конвой, и — самое главное — предотвращение катастрофы тем или иным способом, я надеюсь в процессе его выполнения все-таки выжить. Такая цель существует для меня всегда параллельно всем остальным, и до сих пор, как видите, мне это удавалось. Полагаю, что счастье не изменит и сейчас. Если даже вы придерживаетесь иного мнения. Итак, я задал вам простой вопрос: меня здесь ждали?
Старик медлил.
— Да не тяните же! Хорошо, объясню вам подробнее: от того, что знают или чего не знают обо мне на Базе — поскольку там я безоговорочно опознан, — зависит очень важное: могу ли я и в самом деле каким-то образом открыто присоединиться к ним — или такая возможность исключается.
— Пожалуй, исключается. Нет, не пожалуй — совершенно исключается.
— Хорошо. В таком случае дилемма представляется неразрешимой: мне нужно оказаться в конвое — но, поскольку его контролирует База, я не могу этого сделать. Вы видите выход?
— Ну, я бы сказал — да. Не помню, говорил ли я вам, что этот пресловутый конвой свою последнюю остановку перед броском к границе — или первую на пути оттуда, все равно, — делает в одном л том же Лесном поселении.
— Вы знаете, где оно?
— Разумеется. Хуже то, что даже я не знаю местоположения того единственного окна, которым сейчас конвой еще может пользоваться.
— Это потом. Итак, Лесное поселение. Дальше?
— Командует этим лесным предприятием чиновник, ну скажем… сочувствующий моим воззрениям.
— Уже интересно.
— Я послал туда человека, который займет первую же водительскую вакансию в конвое. Водитель у них называется командиром машины и обладает определенной свободой действий. Он сможет просто прихватить вас с собой — хотя бы укрыть в трейлере-и таким способом довезти до границы, где вы и начнете действовать. Вот таким способом вы попадете в состав конвоя. Ну, а дальше…
— Одну минутку. Вы сказали — «водительская вакансия». Вы так уверены в том, что она откроется? Боюсь, что вы несколько опоздали. Один водитель заболел и был снят еще на Базе. Буквально на моих глазах.
— Я знаю. Да, это очень досадно — однако могу вас заверить, что это не мы организовали. Скорее всего, он заболел по каким-то естественным причинам. Мы этого не предвидели, иначе наш человек уже сидел бы в кабине тягача.
— Ну что же, что было, то прошло. Дальше?
— Продолжаю. Здесь, в Круге, конвой — он уже прибыл, кстати, — должен взять еще одну часть груза. После этого все должно совершаться буквально по часовой стрелке, а порою и по минутной. Погрузка совершается в особых условиях, и тут даже приблизиться к конвою невозможно. Он погрузится и уедет, чтобы на какое-то время остановиться на исходной позиции.
— То есть в этом самом Лесном поселке.
— Вот именно. И вскорости туда-то вам и предстоит направиться. Я постараюсь доставить вас так близко к нему, как только будет возможно. У вас это называлось бы лесхозом, не так ли? Городок в лесу, соответствующие занятия: заготовка древесины, лесопосадки и все такое прочее. Там работает достаточно много технетов, и прибытие еще нескольких рабочих — ваше в том числе — не вызовет ничьего удивления.
— Понимаю.
— Итак, место в конвое я могу вам обеспечить. Все остальное — вы сами. Но ведь вам, насколько я понимаю, инициативы не занимать.
— К сожалению, все проходит. Но я постараюсь. Итак, предположим, я сижу в одной из машин конвоя. Что я смогу сделать в этой ситуации?
— Вы сможете попасть к «окну».
— Я уже там. Дальше?
— А дальше и начнется то, из-за чего нам понадобились именно вы. Видите ли, я не могу исключить такого варианта, что произойдет небольшая неувязка по времени, и ваши соотечественники, которых вы, безусловно, постараетесь предупредить обо всем, и в самом деле успеют наложить лапу на товар. И вы, вдвоем с моим водителем, окажетесь единственными, кто сможет предотвратить бессмысленное преступление — взрыв с выбросом радиоактивных веществ.
— Гм… Во всем этом есть одно осложняющее обстоятельство.
— А именно?
— Все то же время. То самое чертово время, которого у нас нет.
— У вас — свой отсчет?
— Орланз, отнеситесь к моим словам серьезно. У меня есть от силы трое суток. Когда они истекут — ну, предположим, я просто исчезну, растворюсь и уже ничем не смогу вам помочь.
— Что же, вот вам задача по плечу: остановите время.
— Если вы полагаете, что меня зовут Иисус Навин…
— Как вас зовут, я знаю.
— Кстати, мне требуется снаряжение. Кое-какое.
— Думаю, мы снабдим вас…
— Тут подойдет только мое. Орланз ухмыльнулся:
— При вас таковое не обнаружено. Или изъято при задержании?
Усмехнулся и Милов:
— Я думаю, детали моей подготовки не должны вас ни интересовать, ни волновать.
— Я вообще стараюсь волноваться как можно меньше. Как вам десерт, друг мой?
— Я всегда обожал взбитые сливки с клубничным вареньем…
7
(79 часов до)
— Ну, вы готовы? — спросил Орланз. Даже не прибавил обычного «друг мой». Милов же сделал вид, что не обратил на это ровно никакого внимания. Как и на то, что казался старик хмурым и чем-то словно бы озабоченным.
— Бутафорию вам выдали?
Милов вместо ответа кивнул в угол своей кельи, где лежала более чем наполовину наполненная не новая, напротив, изрядно побывавшая в употреблении дорожная сумка из дешевого пластика.
— Проверили? Ничего компрометирующего? Дайте-ка, я сам взгляну.