Возмущение Ислама

Шелли Перси Биши

32

Ткань мысли, сочетавшейся в узоры, Я знаками чертила на песках, Основность их читали ясно взоры, Чуть тронь узор, и вновь черты в чертах: Ключ истин тех, что некогда в Кротоне Неясно сознавались; и во сне, Меня как бы качая в нежном звоне, Твои глаза склонялися ко мне, И я, приняв внезапность откровенья, Слова любви слагала в песнопенья.

33

По воле я летела на ветрах В крылатой колеснице песнопений. Задуманных тобой, и в облаках Как бы хрустальных был мой юный гений; Вдвоем сидели мы в волнах лучей На берегу седого Океана. Счастливые, как прежде, но мудрей Мы были над могилою Обмана И Суеверья рабского; навек Был мудрым, чистым, вольным человек.

34

Мои мечтанья все мои хотенья Осуществляли волею своей; Из теневой волны воображенья Они сзывали мне толпы людей, Лучистые я им бросала взоры, Их покоряла силой страстных слов. Проникла я в земные их раздоры, Я поняла войну земных умов, И власть я извлекла из пониманья, — Их мыслям дать восторг пересозданья.

35

Так стала вся Земля моей тюрьмой, И, так как боль мучений лишь преддверье И свет востока властвует над тьмой, Я видела, как гибнет Суеверье, Как пало Зло, чтоб не воскреснуть вновь. Как стали все и кротки, и счастливы, Как сделалась свободною любовь. Как нераздельно зажелтелись нивы, — Из крови и из слез взрастили мы Роскошный мир взамен былой тюрьмы.

36

Потеряно не все! Есть воздаянье Для тех надежд, что ярко так горят. Бессильно, хоть венчанно, Злодеянье, Вокруг него кипит жестокий ад; Не заглушить слов правды и свободы, Грань смерти можно смело перейти, Есть души, что в тюрьме томятся годы, И все ж они как светоч на пути, И многое, как бы сквозь сумрак дыма, Сверкает и горит непобедимо.

37

Такие мысли светят нам теперь. Они в те дни мне пели, точно струны, Они для нас — в тот мир счастливый — дверь. Где не шумят вкруг острова буруны; Они как цвет фиалки, полной слез. Пред тем как день прольет потоки света, Как в Скифии растаявший мороз, Узнавший блеск весеннего расцвета, Те вестники, что посланы с небес, Предчувствия нелживости чудес.

38

Так годы шли, — как вдруг землетрясеньем Была разъята в море глубина, Как будто схвачен мир был разрушеньем И смерть была вселенной суждена; Под громкий гул глубин и их раската В пещеру сверху лился водопад. Очнулась я, и вижу — все разъято, Приливы волн вокруг меня кипят. Разрушен мой приют, тюрьма распалась, Кругом широко море расстилалось.

39

Пред взором — воды, небо надо мной, На камне я разрушенном стояла, И с плеском, над вспененной глубиной, Скала, еще, еще скала упала, И вдруг — молчанье мертвое кругом. И ясно стало мне, что я свободна, Дрожала зыбь в безлюдии морском, Над влагой ветер ластился бесплодно, Крутясь, в моих он вился волосах, И луч горел в высоких Небесах.

40

Мой дух бродил над морем и в лазури, Как ветер, что окутывает мыс Лелейно, — хоть поднять он может бури И устремить дожди из тучи вниз; Уж день почти прошел; в лучах бледневших Корабль я увидала, там, вдали, На парусах он шел отяжелевших, И тени от него на зыбь легли; Увидев новых странных скал откосы, В испуге якорь бросили матросы.

41

Когда они сидящей на скале Увидели меня, ладью послали; Зубцы утесов новых к ним во мгле Как будто бы с угрозой нависали, И воды мчались, пенясь и звеня; Причаливши, — как я попала в море, Они спросили с робостью меня И смолкли, елейной жалостью во взоре, Услышавши дрожащий голос мой; И молча мы поплыли над волной.

Песнь восьмая

1

На корабле я, севши к рулевому, Вскричала: "Распустите паруса! Подобная светильнику морскому. Луна горит, покинув небеса, — Там, возле гор; волненье нарастает: За этим Мысом Город Золотой, От севера к нам буря долетает, Дрожит созвездий зябких бледный рой! Нельзя вам быть в пустыне беспредельной! Домой, домой, к усладе колыбельной!"

2

И Моряки повиновались мне; И с Кормчим Капитан шептался: "Злая Тень Мертвой, что увидел я во сне, Пред тем как нам отплыть, теперь, желая Нас погубить, вселилась в Деве той!" Но Кормчий отвечал ему спокойно: "Нет злого в этой Деве молодой, Ее призыв, что прозвучал так стройно, В нас будит грусть, нас увлекает в путь, О да, она невеста чья-нибудь!"

3

Мы миновали островки, влекомы Теченьем вод и свежим ветерком; Как некий дух, с боязнью незнакомый, Я говорила смело, и кругом Столпились Моряки: "Зачем вы спите? Проснитесь. Все вы — люди; лунный лик, Лучистые к нам протянувши нити, Вещает всем, что брату брат — двойник; И те же мысли в вас, что в миллионах, Как тот же свет в лесу, в листах зеленых.

4

Зачем вы спите? Собственный свой дом Вы строили для собственного счастья; Для многих там, вдали, в краю родном, Зажжется взор, исполненный участья, Навстречу дети выбегут к нему, Бросаясь от давно знакомой двери, К нему, кто служит счастью своему. Иль мните вы, что где-то в вышней сфере Проклятием отметил темный Рок Всех ваших дней земных недолгий срок?

5

Кто скажет Рок, тот произвольно вложит Людское в то, что неизвестно вам; Как будто бы причина жизни может Жить, мыслить, ощущать — подобно нам! Тогда и жизнь людская ощущала б, Как человек, — все внешние дела Узнали б свет надежд и сумрак жалоб. Но вот! Чума свободна, Сила Зла Кипит, Болезнь, Нужда, Землетрясенье, Яд, Страх, и Град, и Снег, и Угнетенье.

6

Что ж значит Рок? Один безумный лжец, Увидев тень души своей трусливой, Закрыл ей Небо из конца в конец И Землю сделал мрачно-молчаливой; И почитать стал свой же Призрак он В зеркальности огромной мирозданья, — Подобие свое; то был бы сон Невинный, но за ним пришли страданья, И было решено, что Смерть есть бич, Чем Рок врагов всегда готов застичь.

7

И люди говорят, что Рок являлся, Был зримым для избранников порой, Как форма он огромная склонялся С высот, — Тень между Небом и Землей; Святоши и тираны, суеверья, Обычаи, домашний тяжкий гнет, Что держат дух людской во мгле преддверья Тех областей, где вольный свет живет, — Прислужники чудовищного Рока, Что ненавидят истину глубоко.