Возвращение к звездам: фантастика и эвология
Шрифт:
Эти тексты Стругацких относятся к так называемой «детской литературе». Следует сразу уяснить, что «детская литература» отнюдь не состоит из книг, которые читают дети. Она образуется книгами, которые дети — по чьему-то мнению — должны читать.
В славные годы соцреализма было сказано: «Для детей надо писать так же, как для взрослых, только лучше». Занятный пассаж, заключающий в себе неочевидное предположение, что книги для взрослых обычно пишут хорошо. (Заметим в скобках, что в данном контексте слово «так же» вовсе не отвечает на вопрос «как именно» и может обозначать по сути все, что угодно.)
(Один корабельный инженер написал в спецификации: «Балласт уложить так же, как на предыдущем проекте». Он имел в виду — тем же способом. А рабочие верфи поняли его буквально — уложили столько
Воспитание подрастающего поколения считается важной задачей во всякой стране, потому ежегодно в мире создаются и издаются сотни специфически «детских книг». Но попробуйте-ка вспомнить хотя бы десяток названий!
Уточним определения. Существуют книги, которые некогда писались преимущественно или даже исключительно для взрослых, но со временем сменили адресата. Примеров можно привести много, ограничимся хрестоматийным «Робинзоном Крузо». И наоборот, иногда (очень редко) текст, первоначально созданный для детской аудитории, неожиданно начинает распаковывать новые и новые смыслы, постепенно превращаясь в «книгу для любого возраста». Так случилось, например, с «Алисой в Стране чудес».
«Специфически детской» мы назовем книгу, о которой можно сказать ребенку: «Тебе уже поздно это читать». На всех этапах своего создания — от первоначальной авторской идеи до преимущественного распределения в школьные библиотеки (при социализме) — эти книги имели четкую возрастную ориентацию.
Так вот, если ограничиться Россией социалистической и постсоциалистической, из всей «специфически детской литературы» в памяти всплывает «Тимур и его команда» А.Гайдара [88] , ныне совершенно неудобочитаемый «Старик Хоттабыч» Л.Лагина [89] , «хит всех времен, возрастов и народов» — «Волшебник Изумрудного города» А.Волкова [90] . С большой натяжкой в этот список можно включить В. Крапивина [91] . «Журавленок и молнии», «Колыбельная для брата», «Голубятня на желтой поляне», может быть, лучшие в свою эпоху книги о детях. Но «книги о детях» могут ведь быть и взрослыми книгами. Можно сказать ребенку: «Ты уже вырос из Крапивина» или «Тебе уже поздно смотреть "Чучело"»?
88
Гайдар А. Тимур и его команда. М.: Дрофа-Плюс, 2007.
89
Лагин Л. Старик Хоттабыч. Алма-Ата: Мектеп, 1984.
90
Волков А. Волшебник Изумрудного города. М.: ACT, Астрель, 2005.
91
Крапивин В. Голубятня на желтой поляне. М.: ЭКСМО, 2007.
И все! Вероятно, какие-то наименования я забыл, что- то неоправданно выкинул из анализа, административным порядком присвоив статус «взрослых» (Л.Кассиль, из современных Н.Ютанов, ранний К.Булычев, С.Лукьяненко). Но проблемы это не снимает: хороших «детских» книг все равно непропорционально мало. Это при том, что едва ли не каждый талантливый писатель считал своим долгом отдать дань этой специфической ветви литературы.
Повсеместная неудача этих опытов позволяет сделать вывод, что речь идет о некой закономерности, об определенном социальном явлении, которое до сих пор практически не изучено.
«Повесть о дружбе и недружбе» не хочется называть слабым произведением. Текст
Однако даже фанаты Стругацких не относят «Повесть…» к творческим удачам. Для взрослого читателя книга скучна. В ней нет ничего нового. Но и школьники-подростки предпочитают этой вещи взрослую повесть «Трудно быть богом». В крайнем случае согласны на «Страну багровых туч».
Хотелось бы еще раз подчеркнуть, проблема дефицита детских книг не выдумана мною. Ее реальность была подтверждена социологами и литературоведами издательств, прочесавшими частым гребнем всю русскоязычную литературу в поисках текстов, достойных заполнить пустующую и уже потому прибыльную нишу книгоиздательского бизнеса. Почти безрезультатно.
Соответствующие заказы были предложены признанным мастерам фантастики. С тем же успехом. «Там вдали за рекой» — прекрасная сказка. Но это не уровень А.Лазарчука [92] . Как «Детский мир» — не уровень А.Столярова [93] , «Повесть о дружбе и недружбе» — не Стругацкие, а многочисленные «Алисы…» — не Булычев.
92
Лазарчук А. Там вдали за рекой…// в кн.: Сентиментальное путешествие на двухместной машине времени. М: ACT, 2003.
93
Столяров А. Детский мир. СПб.: Terra Fantastica; М.: ACT, 1996.
Если бы я знал решение Проблемы, я не стал бы писать работы. Я сделал бы эту Книгу, обеспечив сразу и «место среди тысячи избранных», и безбедную жизнь. (Так сказать, душу и славу в одном флаконе.) Увы, есть только соображения, в большей степени негативные, чем конструктивные.
Парадокс обучения состоит в том, что еще никто никогда и никого ничему не научил в вертикальной группе. Сама асимметрия отношений ученик-учитель не позволяет устойчиво транслировать неискаженную информацию. Ученик начинает обучение в тот момент, когда он перестает быть учеником и становится другом или коллегой. (Обучение возможно только в пределах горизонтальной группы.)
В приложении к писателю это прежде всего означает, что автор должен воспринимать ребенка как равного. Но равными себе взрослые обычно воспринимают взрослых. Потому с взрослой литературой и нет проблем. (Автор и читатели априори образуют горизонтальную группу.)
«Специфически детская литература» призвана «научить». И при социализме, и при капитализме к этому сводится ее социальное предназначение: адаптировать ребенка к миру взрослых. Формула известна: «Книга — лучший помощник учителя». И дело не в засилье редакторов и цензоров — здесь именно тот случай, когда намерения общества совпадают с намерениями автора: традиции просветительства бессмертны — по крайней мере, в этой стране. Вот и «Повесть о дружбе и недружбе» учит. Дружбе и недружбе, разумеется. И как отличить первую от второй.
В «специфически детских книгах» неравенство подразумевается: автор и читатели образуют вертикальную группу. Потому «научить» не удается. А остальные составляющие литературного текста слишком легко принести в жертву дидактике. И приносят.
Так значит все-таки «так же, как для взрослых»?
Да нет, этого совершенно недостаточно.
Прежде всего возникает проблема интереса. Несколько упрощая, можно сказать, что подросток воспринимает либо очень красивые, либо очень необычные тексты. (Исключение составляют книги типа «Тимур и его команда», которые читают, как правило, не ради помощи старушкам, а для того, чтобы научиться сколачивать стулья, общаться с хулиганами и делать много других практически полезных вещей.) Уже само по себе это приводит к трудно выполнимым художественным требованиям.