Враждебная тайга
Шрифт:
[1] – чин высшей монгольской знати
[2]– свод законов Монгольской империи, созданный Чингисханом в первой четверти XIII века.
[3] – Темучжин (Тэмучин) так звали Чингисхана до 1206 года, когда на общем племенном съезде высшая монгольская знать провозгласила его Великим ханом.
[4] – отборные монгольские воины, набиравшиеся из представителей знатных родов.
[5]– место захоронения Чингисхана хранилось его потомками в строжайшей тайне, оно неизвестно и теперь.
Часть первая. Проклятие шамана.
А ночью по лесу идет сатана
И собирает упавшие души,
Новую кровь получила зима,
И тебя она получит…
Г. Р. Самойлов
I
Юго-Восточная Бурятия. Лето 1995 года, воинская часть № 29 119, 6:00.
Здесь не подавали традиционный сигнал «подъем» – это было ни к чему в таёжной глуши, пусть даже дело касалось военного секретного объекта. Впрочем, секретным его можно считать условно, поскольку в нашей стране как раз все самые секретные объекты у всех на слуху и многим известны.
Боеготовность объекта давно не соответствовала его статусу, поскольку из четырех имевшихся радаров до последнего времени действовали только два, да и те настолько поизносились и устарели, что сопредельная сторона давно превратила их вечный объект для насмешек.
Несколько месяцев назад в рамках реформ вооруженных сил все четыре радара были сняты с боевого дежурства, выведены из эксплуатации и подлежали демонтажу. Военные и гражданские специалисты, обслуживавшие радары и прочую электронику, были переведены на другие места службы.
Следом за ними объект покинули батальон связи, засекреченные специалисты войск ПВО, батальон охраны, рота материально-технического обеспечения, офицеры штаба, тыловики, «особисты». Последними удалились инженеры и прочий контингент, прежде причастный к деятельности секретного объекта.
Когда всё мало-мальски ценное и необходимое военное имущество было демонтировано и вывезено из части, в ней была оставлена охранная рота, фактическая численность которой соответствовала половине штатного состава взвода. Хотя от части фактически остался лишь прежний номер, её гриф секретности Министерства Обороны так и не отменило.
Секретный военный объект!.. Какое звучное словосочетание, какая красота слова, сколько таинственно-восторженной романтики, но это все только в воображении лиц, не посвященных. В действительности засекреченная военная часть представляла собой полтора гектара земли среди бескрайней тайги.
Этот участок, расположенный на возвышенности, был обнесён обветшавшим забором с колючей проволокой. На этом клочке пустоты, отвоёванной у тайги, ютились десяток зданий, когда-то замаскированных, а теперь обветшалых. Теперь тут несли службу семнадцать военнослужащих, кроме того, на территории части проживали четверо гражданских лиц – члены семей офицерского состава.
Часть имела связь с внешним миром через единственную грунтовую дорогу, петляющую по тайге семьдесят километров до деревеньки Кедровки из восьми домов. В период весеннего половодья, осенних дождей и зимних буранов дорога не функционировала, и часть оказывалась в изоляции. Именно на этот случай в ней имелись запасы продовольствия и собственная электрическая подстанция.
Старший лейтенант Отехов, являясь заместителем командира роты, был обязан каждое утро ровно в шесть утра разводить караул. Поэтому ежедневно, выходя из дома, он произносил отборную матерную тираду, направленную в адрес ротного, своих должностных обязанностей, места нынешней службы и вообще всей окружающей обстановки.
Не смотря на эту постоянную утреннюю нецензурную традицию, Отехов всегда одевался строго по уставу, четко соблюдал субординацию и во всех спорных вопросах руководствовался уставом. По этой причине развод караула при его участии всегда проходил по всем правилам.
– Товарищи солдаты, - постоянно говорил он своим подчиненным, - Караульная служба – есть основа армейской службы в целом.
«Товарищи солдаты», выслушивая эту казенную фразу по несколько раз в день, испытывали неподдельное желание придушить ненавистного поборника устава с погонами старшего лейтенанта.
Отехов самым тщательным образом осмотрел смену караула, сделав массу замечаний по форме одежды, проконтролировал разряжание и заряжание оружия, опять с массой претензий, и приказал идти на смену постов.
Они дошил до ворот части, где находились две сторожевые вышки. Часовые спустились с вышек, повернулись лицом к смене, взяли автомат в положение «на ремень». Лейтенант, строго наблюдавший за происходящим, подал команду:
– Смирно! Рядовой Яшмемедов, на пост шагом марш!
Часовой шагнул вправо, а Яшмемедов занял его место, глядя в противоположную сторону. Орехов опять скомандовал:
– Часовой, сдать пост!
Сонный, круглолицый ефрейтор вскинул правую руку к виску и монотонным заунывным голосом принялся на словах передавать пост. Старшему лейтенанту подобное отношение к караульной службе показалось кощунственным, и он заставил ефрейтора повторить все сказанное дважды, а потом произнес долгожданную для всех фразу.
– Часовой новой смены, пост принять!
Яшмемедов сделал вид, что осматривает вверенный ему объект и, услышав удаляющиеся шаги Орехова, радостно вздохнул, начав карабкаться вверх по лестнице. Когда он занял свое место на вышке, ефрейтор смачно высморкался и заметил:
– Наш «старлей» – конкретный козел.
6:15
Когда Отехов возвращался с развода караула, на площадке перед казармой шла зарядка личного состава. Долговязый сержант показывал упражнения, больше походившие на движения паралитика, а остальные повторяли их, вернее, создавали видимость повтора.
На крыльце казармы, в прохладной тени, на стульчиках сидели два «дедушки» – худой и толстый, оба в трусах, майках и тапочках. В руках они держали зеленые ветки, чтобы отгонять надоедливых мух. «Дедушки» блаженно дремали.