Время надежды, или Игра в жизнь
Шрифт:
В большой комнате, которую мама по старой привычке звала «зала», все стены были увешены вышитыми её руками картинами. Мама и сейчас сидела в кресле под торшером и ловко орудовала иголкой с ярко-бирюзовой нитью. Увидев дочь, продемонстрировала ей почти готовую работу: одинокий парусник в бушующих морских волнах.
Надежда подошла к маме и поцеловала её в мягкую, покрытую морщинками щёку.
– «Белеет парус одинокий»? Марине понравится! Она же у нас «морская»!
– Да вы меня замучили с этой вышивкой, – вроде бы недовольно проворчала мама, тоже рассматривая рисунок. – Уже вешать некуда! Папа бастует – отказывается рамки делать!
Из второй комнаты – спальни – появился Николай Васильевич с неизменной газетой в руках. Сейчас на нём были мягкие домашние брюки, тёплая клетчатая рубашка, вязаная жилетка – спать он явно ещё не собирался.
– Когда это я отказывался?! – шутливо возмутился он. – Мне для родных детей и внуков ничего не жалко!
– Можно подумать, мне жалко… – примирительно сказала Вера Ивановна, снова берясь за иглу. – Просто стен уже в доме не хватает…
– Это как раз не проблема, – засмеялась Надежда. – Надо будет – ещё один дом построим!
– А, ну, разве что… Тогда другое дело, – улыбнулась мама в ответ.
– Ты с традиционным ночным обходом? – обратился Николай Васильевич к дочери.
Надежда подошла к отцу, крепко обняла его.
– Конечно. Ты же знаешь, что я не усну, пока всех не перецелую!
Вера Ивановна подняла голову от вышивания:
– Да иди уже спать, Надюша! Такой день был тяжелый. Папа мне после ужина телевизор запретил смотреть…
– И правильно сделал! – повысил голос Николай Васильевич. – Ещё пара выпусков новостей – и можно «скорую» вызывать. Причём нам обоим…
– Господи, только не это, – испугалась Надежда. – Даже думать забудьте! Как там Максим говорит? «Всё. У нас. Хорошо. А будет ещё лучше!».
– Ну, твой Максимка ещё и не такое скажет… – Николай Васильевич довольно улыбнулся. – Умный у меня зять!
– Я для этого очень постаралась, пап, правда… – с нежностью проговорила Надежда. – Очень долго его искала… И если бы мне повезло начать жизнь сначала…
Вера Ивановна демонстративно закатила глаза, а Николай Васильевич продолжил с самым серьёзным видом:
– «…то я нашла бы его сразу после школы, в 18 лет, а не в 35, и мы были бы совершенно счастливы… Совершенно…».
– Не дразнись! – засмеялась Надежда. – Ну, если я такая! Если это моя самая заветная мечта?! И чем больше проходит времени, тем больше я этого хочу…
– Фантазёрка, – вздохнула Вера Ивановна. – И в кого только?..
– Ни в мать, ни в отца, а в заезжего молодца, – тут же отозвался Николай Васильевич, и Вера Ивановна погрозила ему пальцем.
Надежда развела руками.
– Зато это помогло мне с выбором профессии. В журналистике без фантазии делать нечего… Ладно… Спокойной ночи, мои золотые. Я вас люблю!
– Иди, отдыхай, родная. Мы тоже всех вас любим… – Николай Васильевич поцеловал дочку в висок и привычно потрепал за щёку.
Надежда улыбнулась этому жесту – папа так делал всегда, сколько она себя помнит. Потом он так же трепал за щёки внуков – те в детстве даже соревновались между собой, кому достанется больше внимания от деда…
Долгим взглядом окинув комнату родителей, Надежда постаралась запомнить каждую деталь: вот мама, улыбнувшись и помахав ей рукой, склоняется над вышиванием; вот папа рядом с ней – положил маме руку на плечо, как на старой фотографии, и с улыбкой смотрит на дочь…
Она вышла из комнаты, тихо прикрыла дверь, провела по ней ладонью и прошептала:
– Папулечка-роднулечка, мамулечка-красотулечка, любимые мои… Живите долго…
Традиционный вечерний обход на этом не закончился – следующими на очереди были дети.
Надежда заглянула в комнату Антона – тот сидел за столом, освещённый только монитором компьютера, и увлечённо играл в какую-то «стрелялку». Надежда тихо подошла к сыну и поцеловала его в макушку.
Антон, не отрываясь от игры, слегка прижался к маме головой. Надежда взъерошила его волосы, шутливо поводила вверх-вниз ладонью перед лицом, затем махнула рукой – мол, случай безнадёжный.
Антон улыбнулся, продолжая рубиться с виртуальными монстрами.
Надежда, покачав головой, вышла из комнаты – сын достиг такого возраста, что «предки» отошли на второй план, пропустив вперёд друзей, учебу, увлечения и любовь, конечно. Когда-нибудь, возможно, он будет так же остро нуждаться в родителях, как она сейчас в своих, потому что только родители дают ощущение надёжности, крепкого тыла и бесконечности бытия. Но до этого Антону нужно ещё дорасти…
Подойдя к комнате Марины, Надежда услышала из-за двери приглушённый разговор дочери с кем-то по скайпу.
– Ну и что! Я не могла тебе сразу позвонить, потому что на работе был полный завал! – эмоционально говорила Марина. – Ты ведь знаешь, что сегодня произошло в Москве! Как вообще сейчас в такой ситуации можно думать о личном?!
– Но я же волновался! – бубнил искаженный компьютерными динамиками мужской голос. – Чуть с ума не сошёл! Мобильный не отвечает, к стационарному не зовут! Только когда в новостях тебя увидел – успокоился. Так же нельзя!
– Ты понимаешь – я ра-бо-та-ю! Мало ли что бывает! И вообще…
Вздохнув, Надежда на цыпочках отошла от двери. Дочь Марина уже больше года переживала бурный роман с молодым человеком по имени Владислав – и сейчас конфетно-букетная стадия перешла в «притирку». Они постоянно ссорились и выясняли отношения. Марина регулярно «строила» парня – проверяла, её это человек, или нет.
«Смотри, допроверяешься», – пугала Надежда дочь, но Марина легкомысленно отмахивалась. Для себя она уже всё решила, и теперь дело медленно, но верно шло к свадьбе – на ближайшие выходные были запланированы смотрины: в гости ждали родителей Владислава – одного из чиновников областной администрации с супругой…