Все ради любви
Шрифт:
— Среди квотербеков я один из самых старых, так что играть мне уже недолго. Мне немного не повезло: я серьезно повредил плечо и колено — это снижает мою цену. Тренер Швитцер будет отчислять игроков по ходу предварительных игр, и не исключено, что отчислит и меня. У нас есть три хороших квотербека, четвертый не нужный. В сезоне 93/94 тридцать девять квотербеков сменили место. Косар и Байерлин ушли. Я играл с «Ковбоями» девять лет, эти парни — мои лучшие друзья, и мы собираемся выиграть чемпионат НФЛ и Суперкубок третий раз подряд. Грустно в такой момент закончить контракт или уйти в отставку. Кто из профессионалов в здравом уме захочет пропустить такой выдающийся шанс? — сказал он с усмешкой. — Когда играешь так долго, как я, футбол становится частью жизни. Он у меня в крови.
— Жаль, если тебе придется бросить любимое дело ты хорошо его делаешь. Но я уверена, что и с новым занятием ты справишься не хуже. Так что ты думаешь делать?
Появился официант, и Квентин не ответил на вопрос. Вместо этого он понюхал воздух, улыбнулся и сказал:
— Пахнет замечательно и выглядит аппетитно.
— Здесь всегда все вкусно, — заметила Рэчел, намазывая маслом печеную картошку. Она редко ела говядину, но сегодня выбрала филе-миньон.
— Стейк прекрасный, отлично приготовлен, — с удовольствием заметил Квентин. — А твой миньон?
— Отличный, — ответила она, проглотив кусочек.
Они ели молча. Рэчел отметила его прекрасные манеры и заключила, что Квентин из хорошей семьи. В зал доносилась чуть слышная музыка, и разговоры за другими столами совсем были не слышны. Свет был приглушен, а на столиках горели свечи. Казалось, дух романтики наполняет зал.
— Здесь очень приятно и спокойно, Рэчел, спасибо. Так славно посидеть с хорошим другом за вкусной едой в уютном месте.
Рэчел улыбнулась.
— Я рада, что тебе нравится.
— Ты часто обедаешь вне дома?
— Кроме ленча по воскресеньям в клубе после церкви. Примерно раз в неделю выхожу куда-нибудь с друзьями, это бывает от случая к случаю, обычно после общественных мероприятий или на приемах. Летом здесь часто выбираются на пикник. Иногда во время собрания в клубе или комнате в перерыве устраивают ленч. А ты?
— Слишком часто. Во время игр приходится много переезжать с места на место, да еще общественные дела, а на тренировках так устаешь, что нет сил ходить по магазинам и готовить. Иногда экономка готовит и оставляет мне что-нибудь, но мое расписание трудно знать заранее.
(Я что, должна понимать, что у тебя нет подружки — ни приходящей, ни живущей с тобой, чтобы готовить еду…)
— А ты сам умеешь покупать продукты и готовить? — спросила она с озорной усмешкой.
— У меня хорошо получается делать простые блюда, и я великолепно умею готовить на гриле.
— Надо бы проверить, правда ли это, если ты согласишься как-нибудь вечерком заглянуть ко мне и продемонстрировать свои таланты, — пошутила она, встретившись с ним взглядом.
— Может быть, завтра? Скажем, мои любимые свиные отбивные? Если, конечно, у тебя нет других планов на вечер? — Он допил свое вино.
— Я закончу дела в полшестого. Может быть, в шесть? Я даже могу все купить, если ты скажешь, что надо.
— Много разного… Но вернемся к сегодняшнему вечеру. Закажем десерт и кофе?
Рэчел покачала головой.
— Мне уже хватит. Но себе можешь заказать.
Он ухмыльнулся.
— Такую замечательную фигуру, как у тебя, надо беречь.
Ослепительный блеск его голубых глаз и мягкие интонации в голосе превратили тлеющие в ней желания в бурное пламя. Она только надеялась, что не заливается краской.
— В моем возрасте эту битву приходится вести постоянно. Тебя-то, наверное, не волнуют калории, ты много сил тратишь на игру.
— Мне все же приходится следить за весом и регулярно тренироваться. Играю-то я не круглый год, а только в те сезоны, когда хочу чего-то достичь, или для поддержания формы.
(Эти провокационные слова можно понять по-разному, мистер Ролс.)
— Вот идет официант узнавать насчет десерта.
(Боже мой, ты единственное лакомство, которого я жду. Я могла бы съесть тебя прямо сейчас, наслаждаясь каждым кусочком. В тебе столько соблазна. Интересно, почему ты не ответил на мой вопрос и не вспоминаешь о наших прежних отношениях? Ты выспрашиваешь меня, но ловко избегаешь рассказывать о себе. Все намеки такие тонкие… Что же происходит в твоей красивой голове? У тебя такой таинственной вид. Ты специально ведешь меня к чему-то, пробуешь почву для какого-то другого дела или это просто в память о прежней дружбе? Или у тебя есть какие-то секретные причины быть здесь.)
Квентин закончил разговор с официантом, и тот пошел выписывать счет.
— Еда была отличная, Рэчел, но погоди, ты еще отведаешь моей кухни.
— Жду не дождусь. Не забудь дать мне список необходимых продуктов.
— Не нужно: завтра вечером я обо всем позабочусь сам, даже посуду помою. Это единственное, чем я могу отплатить за твое гостеприимство.
— В таком случае, по дороге есть магазин. Попробуй удивить меня.
— Надеюсь, что смогу. Готово? — спросил он, когда официант пришел со счетом. Квентин дал ему на чай и помог ей встать.
(Ты всегда платишь наличными и не пользуешься кредитной карточкой, чтобы тебя не узнали? Неужели ты не понимаешь, что твое лицо хорошо знакомо всем благодаря телевидению и журнальным фотографиям?)
Он открыл дверцу машины, и Рэчел поблагодарила его. Пристегивая ремень, он небрежно заметил:
— Может быть, до моего отъезда ты проведешь меня по ночным клубам?
Рэчел засмеялась.
— Я не особенно этим интересуюсь, но постараюсь помочь. Только посоветуюсь с подругой, чтобы выяснить, какие клубы лучше.