ВСЕ включено
Шрифт:
Капризная Седжиль занимала комнату в правой грани квадрата, там же жили и остальные работницы из Бутикового рая. Ее соседками не посчастливилось стать массажисткам-тайкам. На их удачу они не понимали ни турецкого, ни русского, поэтому вечное ворчание Седжиль казалось им непрерывным выражением симпатии миру.
– Так, кулема, до прихода ребят полтора часа. Я назначаю себя главной в создании кулинарного шедевра, и это не обсуждается, – затягивая на могучей шейке бретельки передника с веселыми гусями, заявила Седжиль. – Всю черновую работу делаешь ты, а я только руковожу и контролирую, чтобы не дай Аллах ни один муравей не сдох в тесте, у вас их целые колонии, – откинув назад непокорную смолянистую прядь, пробубнила она, доставая из холодильника
Наблюдая за тем, как наспех накрытый газетами стол на огромном, пять на шесть метров, балконе резво заполняется пакетами с мукой, картошкой, яйцами, сливочным маслом, луком и зеленью, новоявленная чернорабочая, а до того новосибирчанка Лиза не удержалась от улыбки.
– Так и скажи, Седа, что тоже не знаешь, как готовить вареники. Не надо этого стесняться.
– Здрасьте, баба Настя. Мы с мамой в Алма-Ате знаешь какие пиры закатывали! Манты, башпармак, шашлыки как наделаем, все соседи на запах сбегутся. Слава о моих кулинарных талантах по всему городу летала. Твой патрон про это знает, поэтому и согласился отпустить тебя с работы пораньше, для подмоги. Надеется поесть по-человечески. И если вкус вареников будет похож на отходы куроперерабатывающего завода, Саша с меня три шкуры сдерет. Все, кулема, оргсобрание закончено, я займусь начинкой, а ты молча делай тесто, слышишь, на молитву зовут.
Наперегонки с резвящимся майским ветром в распахнутую балконную дверь ворвались звуки азана 11 , дополняемые восторженным писком комаров, почуявших свой ужин.
– Да простит меня Аллах, но у турков все не как у людей. Вот зачем им, с их уличным зоопарком, полутораметровые балконные проемы? Чтоб насекомые как на бал сбегались? – кромсая укроп, пропыхтела Седжиль.
– Чтобы после сытных ужинов легче было в дом заходить. Не боком, как ты.
– Это меня от отельной еды разнесло. Питаемся, конечно, регулярно, но, положа руку на сердце, макароны, рис, курица и хлеб, разве это пища? Мяса, мяса требует мой организм, тогда и вес придет в норму. И вообще, я между прочим со вчерашнего дня на диете, – обиделась Седжиль, назвать которую стройняшкой постеснялся бы даже самый отъявленный врун в Кемере. – Не завтракаю и не ужинаю.
11
Призыв к всеобщей молитве мусульман.
– Вот оно что. Я все гадала, почему Юсуф все удлиняет и удлиняет список неоплаченных тобой в его магазине шоколадок, кексов и бисквита.
– Как не помочь с продажами соседу по магазину. Туристов-то кот наплакал, так пусть хоть на мне кассу закрыва… Здраааасьте, баба Настя! – прервавшись на полуслове, Седжиль изумленно уставилась в миску, где Лиза старательно замешивала тесто. – Доболталась, косматая. Это что за помои вместо камня?
– У меня все под контролем, – фанфарами звучавшая в начале фразы уверенность, к концу увядшей лозой рухнула в растекающееся под пальцами тесто. Поглядев на опустевший пакет из-под муки, Лиза чувствовала, что близка к панике.
Любезная Седжиль подлила масла в огонь.
– Поздравляю, рыжая, ты запорола дело всего вечера. Из-за тебя десять мужчин останутся голодными. А ну, не реви! В магазин мы не успеем, они закроются уже минут через десять, – взглянув на дисплей перепачканного мукой телефона, размышляла она, – Лучше мой руки и быстро собирай чемодан. Бежим из Кемера, пока не вернулись мужчины и не повесили нас.
– Может, у соседей муку поспрашивать? – робко пискнула Лиза. – Три дома рядом, в них все свои, отельские… Может, выручит кто по великому закону турецкого братства?
Она сама не верила в полезность предложения. Во-первых, кроме Юсуфа, его жены и пары массажистов других турков в Жемчужном квадрате, как после одной из шуток Саши окрестили дома c апельсиновым садом сами жильцы, не водилось. Он изобиловал казахами-месхетинцами, одной русской, тремя украинцами, туркменом и двумя киргизами, то есть способными импровизированно приготовить отборную русскоязычную лапшу из баек о Турции и незаметно для туриста украсить ею его уши. Действительно, турки в этой части туризма были бы словно кефир в ухЕ, а значит, заявленный Лизой «закон турецкого братства» – лишь мираж. Многие о нем слышали, но в действии не видели из-за малочисленности турков в этой части города.
Во-вторых, хозяйство в Жемчужном квадрате, вел лишь все тот же семейный Юсуф. Остальные работники трапезничали в столовой отеля, предлагавшей трехразовое питание, и перебивались подношениями от туристов, стащенными из основного ресторана. Если голод схватит за горло среди ночи – перекусывали шоколадными батончиками с чашкой чая. Лишь около верхней грани квадрата, дома «буржуев» – массажистов, единственных из всего персонала имевших ежедневный выдаваемый в долларах доход, то и дело останавливались расписанные рекламой белые мотоциклы курьеров из городских ресторанов. Но это было скорее исключением из правил. Для большинства же ребят, приехавших на заработки из деревень и некрупных городов, оставивших там престарелых родителей, жену и несколько малышей, каждая лира имела значение. Конечно, они, как и франтово принаряженные массажисты с изящно выбритыми бородками, гуляли с туристками, но старались на них не тратиться.
Так или иначе, но шанс на то, что удастся раздобыть у соседей муку, был близок к нулю, о чем не преминула проворчать Седжиль.
– Совсем спятила, рыжая? Еще милостыню я не собирала!
– Если попробуешь сделать невозможное, это либо получится, либо нет. Если же даже не попытаешься, вариант остается только один, и он меня не устраивает! И вообще, зря, что ли, мы в начале сезона со всеми соседями перезнакомились? Пришло время собирать проценты с созданного улыбками вклада, – резко повернувшись на пробковой танкетке рыжих, под стать волосам, босоножек, схватила плащ и решительно зашагала к двери, уверенная, что подруга не бросит ее. Так и оказалось. Фыркнув, коренастая Седжиль маленькими, но на удивление сильными ладошками расправилась с фартуком, швырнув его на засыпанный ошметками муки стол.
Уставший за рабочую смену дождь отправился на заслуженный отдых. Во влажном воздухе сладко пахло зреющими апельсинами, а с появлением в саду Седжиль к цитрусовым аккордам добавились ноты гортензий. Проснувшиеся цикады вносили в вечер оттенок романтики. Город располагал к неспешным прогулкам вдвоем. Неудивительно, что в четырех домах всего одно окно светилось приглашающим светом. Окно массажиста. Переглянувшись, подруги обреченно вздохнули. Похоже, Аллах сегодня занят другими делами, до их забот ему и дела нет. Мука – у массажиста? Легче поверить, что они смогут добыть ее в космическом корабле пришельца. Но других вариантов не было, и подруги потрусили к огоньку сквозь неухоженный сад с деревьями и заносчивыми кустиками окаций.
– Пожалуйста, Али, выручай нас! – затараторили они разом, едва хозяин отворил дверь. – Всего лишь пакетик муки! Ребята ждут вареники, а мы испортили тесто! Так не хочется их подводить! Выручай, брат!
Али ошарашено глядел на ночных гостей.
– Шутите? Сигарету могу одолжить. Больше ничем, увы, не помогу.
Не на тех напал. Седжиль была торгашкой от бога, умела запудрить мозги не хуже цыганки и внушить любому человеку веру в его способности, о которых тот и понятия не имел. Уже через пару минут Али, – «предприимчивый», «сообразительный» и «галантный» – резво крутил педали велосипеда в сторону супермаркета, а девушки, довольно перемигнувшись, потрусили домой. Не удержавшись, Лиза скинула босоножки, запрыгала, босыми ногами сбивая с травы слезинки дождя.