ВСЕ включено

Янык Екатерина

– Туристов мало сейчас, аби 12 , не у кого даже сигарет купить, колбасу – тем более. У меня лишь при воспоминании о них слюнопотоп начинается, – откликнулся Синан, юркий помощник бармена. Его живые, словно полет воробья глаза, порхали по лицам собравшихся, оглядывая их с несвойственной подросткам теплотой. Он, как и Лиза, был новичком в этом доме и впервые надолго покинул семью. – Манты… Селедка под шубой… оливье, ребята…!

Эта фраза Синана вызвала дружный стон за столом.

12

Старший

брат (тур., дословно). Используется и как дружеское обращение к мужчине старше говорящего.

– Мне вчера шоколад российский подарили, – ухмыльнувшись, доложил Бурак и запихнул в рот очередной вареник. Вилки, как и персональные тарелки, были неприглашенными гостями на этом празднике живота. Конечно, ими пользовались, но лишь если есть блюдо руками было затруднительно.

– Ну и подлюга же ты, Бурак. Мы с тобой всем, что есть, делимся, а ты продукты утаиваешь? Нехорошо это…

Ахмет, как самый старший из мужчин, имел право отчитывать провинившегося. Но Бурак был не из тех, для кого возраст – серьезный аргумент. «Я не из вашего дома, имею право не докладывать о добыче», – хвалились его крохотные, похожие на свиные глазки под нависшей крепостью век.

Взгляды остальных рассыпались по балкону. Общность и поддержка была неотъемлемой частью их культуры, но на душе у каждого темнели булыжники вранья и недоговаривания. Открытую книгу легко испачкать, порвать, надругаться, растащить по листкам. Хотя бы изредка обложка должна быть захлопнута, чтобы дать передышку пожелтевшим шероховатым страницам. Чтобы сохранить целостность души.

Хлопнула входная дверь и одиннадцать голов поднялись разом.

– Отказала фея…, – огорченно констатировал Ферхат, предлагающий туристам машины в аренду, безотчетным движением прижимая пальцы к дергавшемуся левому веку.

– Саше? Я в чудеса не верю, аби.

На пороге балкона возник взъерошенный Саша. Как и у многих мужчин, верхняя пуговка его рубашки была постоянно расстегнута, но в этот вечер к ней присоединились и две соседки.

Утолившие физический голод мужчины переглянулись и их тела непроизвольно подались вперед в ожидании занятного рассказа.

– Вот и я! Ох и влажно же сегодня! – Саша продемонстрировал в лукавой улыбке гармошку золотых зубов. – Опять льете слезы по безвременно покинувшей нас колбасе. Угадал? Я, конечно, не джинн, и даже не дед мороз, деликатесом побаловать не смогу, но сюрприз для вас приготовил. Знакомьтесь.

Из-за его спины, потупив взгляд, вышла смуглая дюймовочка-брюнетка с восточным разрезом глаз, в не по размеру широких джинсах, затянутых на талии атласной лентой с распустившимися краями, и застиранной майке.

– Аделия, – нарушив правила приличия, первой представилась девушка.

От ее робкого шепота по коже Лизы пролетел рой мурашек.

– Аделия – новый парикмахер в отеле и наша новая сестра. Прошу любить и жаловать. Ахмет, Ферхат и Синан живут в этом доме, Ибрагим, Селим, Уфук, Али, Рамазан и Бурак – пришлые из соседнего ложмана, Аделия, но с ними ты будешь пересекаться в Бутиковом рае, мы частенько на работе вместе чаи гоняем. Как дома, в Казахстане, жили в соседних деревнях, так и здесь от них спасу нет, – шутливо хлопнул по плечу Бурака. – Скачем дальше. Помимо чудовищ, есть и красавицы. Лизунка – моя правая рука, и Седжиль… хм… достояние магазина сувениров и по совместительству твоя соседка. Седа, по-братски тебя прошу, хотя бы с Аделией разговаривай без грубостей. Ей сейчас нелегко. Только сегодня приехала из Туркменистана, оставила там четырех малышей, мужа-пьяницу и престарелых родителей. Ты извини, Ада,

что я рассказал это без твоего разрешения, но мы здесь одна семья, хоть и не родственники по крови, и секретов у нас нет.

Взгляд кофейных глаз девушки испуганной птахой взвился с пола, перелетел на плечо Саши, подумав, осторожно переместился в точку нахождения его взгляда.

– Конечно, аби.

И снова от тембра ее голоса Лизу бросило в дрожь. Было в нем что-то знакомое, но не мозгу, а сердцу. Что-то притягательно-близкое, чему Лиза не смогла дать названия.

Их взгляды пересеклись. Во взгляде Аделии настороженность и затравленность зверька, с вольготной жизни попавшего в лапы браконьеров, удивительным образом переплетались с интересом к миру, в котором придется с нуля строить жизнь.

– Чувствуй себя как дома, Аделия. Я уверена, мы подружимся, – мягко обронила Лиза и засмущалась от признательности, мелькнувшей во взгляде новой подруги.

– Отлично, все друг друга любят, значит, пришло время отведать вкуснятины, которую приготовили деву… Опачки, это что такое? – Саша изумленно разглядывал кастрюлю, в которой варились злополучные вареники. Несмотря на старательные заплаты на их скафандрах, часть начинки все-таки вышла в открытую воду, а сами заплаты скорбными телами скользили по водному пространству. – Не понял, вы решили суп вместо обещанного приготовить? Тогда почему по-турецки, кашей, а не с нормальным картофелем, дольками?

– Эээ… это… это… эксперимент! – выпалила Лиза, нисколько не смутившись от злорадного взгляда Седжиль. – Но тебя заждались красивые и вкусные вареники. Налетай, директруня.

– Другое дело! – крякнув от удовольствия, Саша почесал шароподобное пузико и, заняв предусмотрительно освобожденное Синаном – младшим – место, пахнущими оливковым мылом руками схватил сразу два вареника. – Ох и проголодался же я!

Уже светало, когда закончились вареники, иссякли темы для разговоров и силы для его поддержания. «Местные», зевая, держась за животы и желая мира женским рукам, отправились на боковую, а «пришлые из соседнего ложмана» поспешили откланяться, оставив после себя перепачканные кастрюли, грязные блюда и гору стаканов. Под глазами быстро смекнувшей обстановку Седжиль сгустились тучи. Уголки губ провисли в скорбном призыве.

– Косматая, пожалуйста, вымой посуду ты. Честное слово, ни капли сил не осталось. Ни вот такой даже грамулечки, – Седжиль поднесла к лицу подруги свою маленькую ладонь, намереваясь продемонстрировать ей размер «грамулечки».

Вяло улыбнувшись, та отпрянула.

– Хитра ты, чертовка.

– Спасибо тебе, я знала, что у тебя доброе сердце, – в голос Седжиль проскользнули предсмертные хрипы. – Только сделать это нужно сегодня, иначе к утру вас муравьи съедят.

Одному Богу известно, по какой невидимой связи муравьи узнавали о наличии в доме хотя бы крошки еды. Стоило хозяевам утратить бдительность и оставить на ночь грязные кастрюли, стаканы или – самое приятное – тарелки с едой, как к утру дом осаждали суетливые черные дорожки.

Лизу передернуло.

– Вымою.

Это слово оказалось волшебным зельем, мгновенно исцелившим Седжиль. Взвизгнув, она схватила за руку уставшую Аделию, в другую руку втиснула ее стоящую у двери спортивную сумку и через секунду лишь едва ощутимый аромат гортензий напоминал Лизе об их присутствии.

Бурак замешкался у порога, якобы воюя с непокорными шнурками китайских кроссовок. Едва за последним гостем закрылась дверь, одним прыжком подскочил к Лизе.

– Лиз, я что спросить хотел, – начал он, даже не пытаясь заглушить голодный блеск в глазах. – У тебя парень есть?