ВСЕ включено
Шрифт:
На этом моменте шаблон дня обрывался и его продолжение зависело от капризов рулетки судьбы. Если выпадало красное – нечасто – полчаса уединения растягивались на час-два болтовни в интернете с родителями и подругами. При лидировании черного в магазин врывался Саша и чаепитие сопровождалось выслушиванием анекдотов о его вечерних похождениях. А уж если случался джекпот – вниманием Лизы завладевал выселяющийся из отеля, но в пылу отдыха позабывший о подарках, а потому особо щедрый турист, спонсор дневной выручки. В таких случаях Лиза с удовольствием откладывала бисквит на потом – чтобы было чем отпраздновать удачный день.
Порой крупье промазывал мимо рулетки, и тогда день превращался в гастроли казахско-русского цирка. Судя по всему, сегодня выпал именно этот вариант. Не успела Лиза протереть пол влажной тряпкой, «Машуунечкой нашей, трудяжкой», как дрожаще-сахарно называл ее Саша, смахнуть пыль с манекенов, поправить образцы тюлей и постельного белья, выровнять стопки футболок, джинс и пижам, как, закукарекав, ожил ее айфон.
– Господин директор уже изволили прибыть в свои владения? – поинтересовалась в трубку Лиза, за официальным тоном скрывая досаду. Неужели черное? Но от услышанного ее церемониальность словно ветром сдуло.
– Лизун! Живо! Включи мне свет в туалете! Что за черт! Только пристроюсь – свет погасает! Уже не впервые!
Туалет для туристов, которым разрешалось пользоваться и сотрудникам Бутикового рая, обладал интересной особенностью. Оснащенный системой автоматического включения света, он то и дело капризничал, и уровень освещенности приходилось регулировать вручную. Причем из Бутикового рая на проказы туалеты нарывался лишь Саша, который в темноте паниковал до тика в правом глазу. Туристы были редкими гостями в этом заведении, поэтому руководство отеля поставило ремонт освещения в конец списка важных задач на сезон.
– Кто-то к тебе не равнодушен, директруня, – с трудом сдержала смех. – Я знаю! Уборщица. Та, с непрокрашенными седыми прядями. Больше некому. Она, кстати, давно на тебя глаз положила, не случайно же именно ближайший к нам туалет часами надраивает. Все для того, чтобы лишний раз своего Сашеньку увидеть. И свет для этого же гасит. Надеется, что ты выскочишь, и она вдоволь тобой налюбуется.
– Ты свет включишь или мне в потемках штаны искать? – мрачно прервал патрон расшалившуюся фантазию помощницы.
– А ты мне премию дашь?
– Мой окоченевший труп тебе даже зарплату дать не сможет, не то что премию. Здесь такой мороз, что и у пингвинов бы яйца отвалились. Поторопись. И включи свет в мужском, – интонацией выделил пленник, – туалете, а не как в прошлый раз, по привычке, в бабском. И подожди, пока я не выйду оттуда живым и невредимым.
С Сашей Лиза познакомилась чуть больше месяца назад, когда, приехавшая в Турцию не по контракту, как в первый визит в эту страну, а самостоятельно и потому отчаянно нуждавшаяся в работе, по рекомендации приятеля вошла в текстильный магазин отеля Deniz Luxury Resort&Spa. Десятки наряженных в откровенные пеньюары манекенок, задрапированные расшитыми бисером шторами стены и в центре этого безобразия – лысый толстопузик, сидя на коротконогой табуретке старательно пришивавший пайетки к декоративным наволочкам для диванных подушек.
– Вот, – пропыхтел он, заприметив Лизу, – паранджу для подушек ваяю. Готовлю их к сватовству с господином Линкольном. Или Рузвельтом… В общем, со стариком, который со стодолларовой банкноты лыбится. Ты, судя по локонам, и есть та самая Лизунка, про которую твой приятель сотни серенад мне напел. По-русски свободно говоришь?
– Случается.
Перекрестный оценивающий взгляд, пара довольных ухмылок и тут же вынесенные вердикты: «Сработаемся». Зачастую импульсивно принятые решения – самые верные. Словно некая высшая сила специально связывает нити встреч, чтобы свести двоих ищущих на арене взаимного интереса.
Лиза с Сашей сработались так, что порой весь Бутиковый рай сбегался послушать их болтовню или поглядеть на их причуды, поднимавшие настроение. Первое правило торговли: «на губах улыбка – в кошельке денежка». Туристам приятнее покупать у веселых продавцов. Как говорила Раневская, грустной попой весело не пукнешь. Веселья и чудачеств в текстиле было хоть отбавляй, как в отсутствие клиентов, так и при них. То, что происходило сейчас – еще не набравшие силу одуванчики.
Лиза начала подмерзать на мраморе колонны, устав от ожидания своего руководства.
– Лиза? Ты чем занимаешься?
От неожиданности Лиза подскочила на месте и на секунду выпустила наблюдательный пункт из виду. Шоссе бровей. Клетка рубашки навыпуск. Широкие, не по размеру, брюки. Ахмет. Подкрался сзади, якобы оказался здесь по неотложному делу. Еще один шпион выискался.
– Жду директруню, он до чертиков боится темноты, – быстро доложила она, возвращаясь на прежнее место. – Мы больные, да? – поинтересовалась робко, заметив ужас в глазах Ахмета.
Тот был слишком деликатен, чтобы не опровергнуть очевидное.
– Вы… вы отличная пара, Лиза, – подумав, осторожно ответил Ахмет. – Сработались на все сто. Мда… Сезон только начался… Страшно подумать, что вы еще учудите…
– Я так отдыхаю. Вы, мужчины, находите отдушину в девушках и футболе. А мне где взять огромные торговые центры для шопинга на весь день, и тем более – распродажи в Кемере, где только крохотные магазинчики с баснословными ценами для туристов? То-то и оно.
У Ахмета было свое, турецкое, мнение на этот счет, но озвучить его к радости Лизы он не успел. Из туалета высунулся посиневший нос Саши. Ноздри зашевелились, зондируя обстановку.
– Лизун, где ты? – его «конспиративный» шепот было слышно даже в горах. – Слушай мою команду. Отныне в туалет ходим вдвоем. Ты будешь караулить, я свои дела делать.
Ахмет, который за почти тридцать лет дружбы и десятилетие совместной работы, казалось, должен был привыкнуть к причудам приятеля, удивленно крякнул. Его взгляд новорожденного совенка, встретившиеся с крохотной челкой брови, покрасневшие кончики ушей – все выдавало напряженную внутреннюю работу. Он пытался отыскать в происходящем хоть крупицу разумного. Тщетно.