Второе пришествие
Шрифт:
– Значит, выпьем четвертый, - засмеялась она. Она взяла в руки бокал, и, не дожидаясь его аналогичных действий, сделала глоток.
– Вкусное вино.
– Где ты пропадала столько времени?
– Ты о чем?
– Я звонил тебе двое суток. Телефон безмолвствовал.
– Я его отключила.
– Отключила?!
– Ты не ослышался. Не хотела, чтобы кто-либо меня отвлекал.
– Позволь спросить, от чего?
– От общения.
– С кем?
– не без чувства ревности спросил он.
– Я выуживаю из тебя слова, как клещами
– Разве я не сказала, - посмотрела Вера на Введенского.
– Я была все это время с Марией Магдалиной.
– Вот как! Что с ней ты делала?
– Как что? Общалась, гуляла. Мы играли в теннис.
– Она играет в теннис? Насколько я помню, в древней Иудеи кортов не существовало.
– Она научилась недавно. Но уже играет классно. Лучше меня. Хотя я пять лет ходила в секцию. И меня признавали способной.
– Теннис - это хорошо, но о чем вы говорили?
Вера задумалась.
– О многом. Почти обо всем. Она такая классная!
Введенский посмотрел на Веру. Раньше он не слышал от нее таких слов, она бы посчитала их вульгарными.
– Но о чем конкретно?
– Она продолжала мне рассказывать об их романе. Даже поделилась некоторыми интимными подробностями.
Введенскому вдруг стало жарко.
– И что за подробности?
– Не могу с тобой поделиться, это не мои секреты. Я пообещала ей молчать о них.
– Нет, значит, нет. Но этим ваши разговоры и ограничились?
– Что ты, совсем нет. Я лучше стала понимать Его. Вернее, не так. Раньше я ничего не понимала, хотя думала, что понимала.
– Что же ты поняла?
– Он действительно хотел изменить мир. Бог не может хотеть ничего другого. Но Он слишком поздно понял, что мир не меняется. Или меняется очень долго и тяжело. И требуются совсем иные усилия и другие способы. Не такие, как Он избрал.
– Разве Он не ведал этого с самого начала?
– В том-то и дело, что нет. Он многого не знал или не совсем правильно понимал.
– Странно, - задумчиво протянул Введенский.
– Мы все воспитаны на мысли, что Боги не ошибаются, что они знают все и обо всем. Но если это не так, в чем же тогда смысл божества?
– Я тоже задала ей этот вопрос.
– Что же ответила Мария Магдалина?
– Она сказала...
– Вера замолчала и задумалась.
– Она сказала, что Бог нужен для того, чтобы человеку было бы куда тянуться. Бог - это наша глубина, которую мы должны сами открыть и высота, на которую должны подняться.
– И все?
– Этого мало?
– Не знаю. Я всегда о Боге думал по-другому. Я его представлял...
– Введенский замолчал.
– Знаешь, я вдруг сейчас поймал себя на мысли, что на самом деле никак Его не представлял. Без конца слышал это слово, сам его повторял бесконечно, а вот по-настоящему задуматься об его значении как-то так и не удосужился. И боюсь, не я один. Это распространено повсеместно.
– Удивительно, Марк, но у меня тоже возникают похожие мысли.
–
– Может, мы еще не в состоянии оценить всю грандиозность события?
– предположила Вера.
– Все выглядит уж слишком обыденно.
– Возможно, - согласился Введенский.
– Но все же мне кажется, не все так просто.
– Кстати, Он просил тебя к Нему заглянуть, если у тебя есть время, - произнесла Вера.
– Он спрашивает, есть ли для Него у меня время? Непостижимо.
– Он очень тактичный и щепетильный. В отличие от его окружения.
– Тебе оно не нравится?
– Не все. Некоторые апостолы чересчур шумные и не слишком образованные. У меня даже не возникает желания общаться с ними.
– Что делать, это в основном простые люди. Рыбаки, горожане, есть мытарь. Университетов никто из них не кончал. Тем более не защищал диссертаций на богословские темы.
– Мне не нравится твой юмор, Марк.
– Не вижу в нем ничего страшного. Критиковать апостолов можно, а подшучивать над ними нельзя? Это, Вера, не логично.
Она задумалась.
– Согласна с тобой. Когда ты поедешь к Нему?
– Завтра с утра. Заставлять ждать Бога - это вверх непочтительности. А ты?
– Поеду домой. Родители заждались. Завтра же праздник - Троица.
– Ты расскажешь им о том, где и с кем проводила время?
– Не знаю, - послу паузы произнесла Вера.
– Я должна обо всем подумать. У меня голова кругом идет.
– Тогда до свидания, Вера.
– До свидания, Марк.
16.
Утром, встав и быстро слегка позавтракав, Введенский отправился в путь. По дороге он думал о том, сказать ли Ему о своем намерении написать про Него книгу? Как он отнесется к такой идеи? Может, лучше наблюдать за Ним, не сообщая ему об этом? Так будет все происходить естественней. Он, Введенский, может описать свои наблюдения. Пока больше ни у кого в мире нет такой возможности.
Но принять окончательного решения он так и не смог. Ладно, посмотрим по обстоятельствам.
На этот раз все были на месте. Причем, судя по их виду, они готовились куда-то идти.
– Вы, Марк, пришли очень вовремя. Мы как раз собирались ехать.
– Могу узнать, куда?
– Разумеется. Сегодня же, если не ошибаюсь, Троица или Пятидесятница.
– "Внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать" - процитировал Введенский.