Вторжение
Шрифт:
По крайней мере, мне хотелось думать, что не сможет.
— Спасибо, Шон, — произнесла я от чистого сердца.
— Скажешь спасибо, когда окажешься в убежище. А пока ещё рано, — отрезал морпех и. попрощавшись, отключил передатчик.
Что ж… Оставалось переждать какие — то две недели.
Мало кто в Сопротивлении понял и принял мой отъезд. Стивен бушевал, что, мол, мне просто надо какое-то время, чтобы отдохнуть и придти в себя — мол, женщины, кто бы что ни говорил, не созданы для армии и всей той грязи, которая случается во время операций. Многие ребята согласно кивали, напрочь забыв о главном постулате американцев: равноправии
Сжав зубы, я терпела жалостные взгляды друзей (не справилась, сломалась), в душе думая лишь о том, что своим отъездом я наверняка спасу чьи — то жизни…
Кейну нужна я — нужно моё тело, в которое он хочет поместить своего наследника — личинку — паразита, а вовсе не горстка сопротивляющихся новому порядку людей.
Бойцов сопротивления пришельцы предпочитали убивать с помощью «своих же» — подчинённых и прикормленных бандитов.
В один из вечеров. когда я читала книгу в своё тесном закутке, ко мне заглянул Стивен. Присев на кровать, он с интересом посмотрел на обложку.
Что это тебя потянуло на классику? — спросил молодой военный, ухмыляясь.
— Мы когда сюда летели, Шон рассказывал про «Унесенные с ветром»… вот, решила почитать.
— Ааа, так кино же есть. Хочешь, вместе посмотрим?
Карие глаза, возбужденно блестя в отблеске ночной ламы, внимательно вглядывались в моё лицо.
— Да нет, кино я уже видела. Хочу почитать именно книгу. — Сделав вид, что ничего не понимаю, ответила я.
Мужская рука осторожно потянулась к моей ноге. Я замерла, призирая себя за то, что не могу ответить. Ведь это было так просто: закрыть глаза, забыть о Кейне и… почувствовать себя живой.
Но внутренний голос — тот самый голос, который никак не мог смериться с ужасной правдой насчёт Кейна, вопил внутри меня, требуя прекратить ЭТО.
Неправильно. Не так.
Вздохнув, я спустила ноги на пол, вставая с кровати.
— Пойду, сделаю чаю, — неловко улыбнувшись, я посмотрела на Стивена. — Хочешь?
Стив, поняв всё правильно, коротко хмыкнул.
— Спасибо, но я, пожалуй, выпью что — нибудь покрепче.
После того вечера между нами появилось какое-то отчуждение… перестав быть друзьями, мы остались только коллегами, при этом Стивен всячески избегал выходить со мной в паре, перепоручая это либо кому- то из наиболее опытных ребят, либо оставляя меня на базе.
В общем, когда до нас добрался Шон, я уже с нетерпением считала часы до своего отъезда.
Хотя…
Я, конечно, знатно сглупила, не поинтересовавшись у Шона, каким способом мы будем добираться до Виржинии. Если честно, я почему — то думала, что это будет примерно также, как это происходило по маршруту Наханни Бьют — Сиэтл: мы проделали весь путь на старом «кукурузнике», останавливаясь по пути на дозаправку и отдых и лишь иногда — если помощники по радио объявляли, что неподалеку от нашего маршрута были замечены флипы пришельцев — переждать на земле до «чистого неба».
Но одно дело, лететь со стороны почти безлюдного (а потому, неинтересного для пришельцев) места, и совсем другое — пересекать страну поперек. Нет — нет, самолёты мы тоже использовали: иногда, и недолго. В остальном же, наш путь до Виржинии можно было смело назвать гигантским марш — броском через всю страну. Мы скрывались на замерших болотах, ночевали в канализации, мы угоняли чьи — то машины и бежали, бежали, бежали… Вместе со мной и Шоном, в группу
За время нашего перехода, мы несколько раз сталкивались с пришельцами { и успевали уйти от них, хотя и с ранеными), несколько раз попали на банды…. Но все же, спустя дней десять мы добрались до конечной точки нашего путешествия: штата Виржинии.
— А раньше за глаза хватало двух дней, — вздохнул Шон, с сожалением глядя на карту. — Когда наши города и дороги принадлежали нам самим, а не этим спустившимся из космоса тварям.
Тем временем возле одной из развилок нас ждал небольшой военный микроавтобус.
— Сначала довозим Лину до Пещер, а затем на базу, — забираясь на переднее сидение, сообщил водителю Шон. Остальные быстро рассаживались в кузове, не забывая про рюкзаки. Несмотря на усталость, от которой меня шатало последние пять километров, я почти не отставала от своих попутчиков…
Глава 18
Так, выдержав длинный переход в компании морпехов США, я оказалась в пещерах Люрея — одном из Убежищ Сопротивления.
Надо признаться, когда при мне заговаривали о пещерах, я неизменно представляла себе что-то из фильмов про пиратов: мелкий песок, скрипящий под ногами, бьющиеся о скалы волны — и огромные темные пустоты, наполненные тайнами, сокровищами… ну и летучими мышами в редких случаях.
Однако, в действительности, пещеры, где Сопротивление прятало детей — сирот и раненых, мало напоминало киношные образы. Хотя тут были и сталактиты, и подземное озеро (даже два), и гулкое эхо…
Пещеры Люрея располагались совсем рядом с поверхностью, достаточно было войти сначала в старое здание, а уже оттуда — через скрипящие деревянные двери — внутрь пещер.
Внутри всегда было относительно тепло и светло. Последнее, правда, сильно не нравилось местным жителям: оказывается, свет, горящий круглые сутки внутри пещер, разрушал красивые и древние сталактиты, некоторые из которых образовались ещё в эпоху динозавров.
— Пережили реликтовых ящеров, но не переживут человечество, — жаловалась одна из смотрительниц, когда мы требовали оставить ночники включенными… Нет и мне, и остальным девушкам, которые помогали с детьми, было жалко древние камни… но малышей, которые боялись темноты; которые не разговаривали, жались друг к другу и тряслись от страха, нам было жальче сильнее. Камни, как бы прекрасны они не были, не живые, а потому ничего не чувствуют.
В отличие от детей.
Теперь, я всё своё время занималась именно детьми — и ещё ранеными. редко выходя на рейды вместе с «боевым звеном». В Вашингтоне, в отличие от Сиэтла, военных и людей с «нужными» навыками было куда больше, а потому девушки и женщины, в основной своей массе, оставались в Убежище, занимаясь теми, кого спасали мужчины.