Взрослые игрушки
Шрифт:
Только сейчас я обратил внимание на сопровождающих, торчавших на почтительном расстоянии от своей хозяйки. Им было на вид не больше шестнадцати лет, и сначала мне показалось, что обе девочки, может, из-за роскошных волос ниже плеч, ровных и черных, как струящийся шелк. Потом я понял, что второй - мальчик, хотя они были поразительно похожи, только что он в плечах пошире. Удивительные лица, восточные, экзотические - тонкие брови широкой дугой, как нарисованные; темные, словно подведенные глаза, длинные изящные шеи подчеркнуты воротниками рубашек почти одинакового покроя из какого-то золотистого
Я взял чемодан, но Перл остановила меня:
– Перестань. Высокому гостю не подобает.
Она кивнула этим двоим, и те подошли с заметной опаской.
– Это друг вашего хозяина, - произнесла она, уже второй раз за нашу встречу, словно получала удовольствие от реакции простых смертных (или бессмертных, что здесь значения не имело) на особу, приближенную к императору.
Тут они наглядно подтвердили, как прекрасное лицо может испортить откровенно дебильное выражение. Они пялились на меня чуть ли с приоткрытыми ртами, как будто я какое - то божество. Наверное, друг хозяина приравнивался для них к самому хозяину. К Данте у них, шестерок, доступа быть не могло, и он представлялся им уже Бог знает кем, что распространялось и на всех его друзей.
Воцарилась пауза, но они не отрывали от меня взглядов, как японские туристы от пирамиды, пока Перл не потеряла терпение.
– А ну шевелитесь, вашу мать, - внезапно рявкнула она, - вещи в зубы и бегом в комнату для гостей!!!
Я думал, их удар хватит. Девочка взвизгнула, мальчик захлопнул рот так, что челюсти щелкнули. Так быстро все произошло, раз - и их нет. Какая-никакая, а дрессировка.
– Роскошно, Перл. Даже лучше, чем прежние, - сказал я, но она только рукой махнула.
– Роскошные… идиоты. Ну почему как такая внешность - так слабоумие? Никогда больше не буду превращать их так быстро, сначала все-таки стоит проверить на наличие хоть минимального интеллекта. Когда видишь такие смазливые мордашки, просто не до мозгов, а потом оказывается, что мозгов никаких и нет. Который раз уже.
– Дай им время, Перл, они же недавно умерли. Ты ведь тоже не сразу заблистала.
Она только презрительно повела плечом, не считая нужным даже обращать внимание на такое замечание. Хотя если бы я начал вспоминать все ее ляпы, которые замечал в начале славных дел, можно было бы бестселлер написать.
– Ты так давно не навещал нас, - любезно пропела Перл, взяв меня под руку. До особняка было еще так далеко, что наш путь мог сойти за мирную прогулку. Я не обманывался ее тоном - мне было прекрасно известно, как Перл ко мне относится. Она ревновала, и у нее были на то причины, но все-таки она была рядом с Данте постоянно, а я не был. Поэтому потихоньку она перестала воспринимать меня как угрозу их идиллии. По мере роста ее влияния во лбу Перл разгоралась такая звезда, что она уже не обращала внимания на такие мелочи, как Улисс - сегодня он здесь, завтра его нет, а она всегда на месте. Иногда, когда она очень уж зарывалась, мне ужасно хотелось раскрыть ее узенькие глазки, рассказать, как на самом деле обстоят дела, -
Хотя насчет объятий - кажется, Данте это с ней не практикует.
Будто прочитав мои мысли, она продолжила:
– Расскажи, Улисс, как это - ничего не помнить?
– Я помню все, что нужно, - ответил я, не понимая, куда она клонит.
– И тебя не интересуют некоторые несоответствия?
– О чем ты?
Она улыбнулась, еще больше замедляя шаг.
– Ну, например… ты ведь давно знаешь Данте?
– Всю жизнь.
Это была правда. Всю сознательную жизнь.
– Но вы ведь случайно познакомились, и с этого момента начался отсчет новой эры для тебя?
– Ну. И какие здесь несоответствия?
Она хмыкнула.
– Погоди. О скольких еще его друзьях тебе известно? Кроме Хиямы?
Я открыл рот, чтобы сказать… и не знал, что сказать. У Данте не было друзей, кроме меня и Хиямы.
– Ты знаешь, насколько Данте особенный, - заговорила она медленно.
– Он никого к себе не приближает. Он никем не дорожит. И ты стал его лучшим другом. Хияма - это другое, он прайм. А ты кто? Что в тебе особенного, что заставило его привязаться к тебе с первой минуты знакомства?
Я молчал, и она продолжала:
– Ты заметил, что Данте не особо… к себе подпускает?
– Нет вообще-то.
– Потому что тебя это не касается.
– Странно, что при твоей загруженности у тебя остается время на такую ерунду. Но если тебе полегчает, можешь отнести все на счет моего личного обаяния.
Мы остановились перед дверью. Перл отключила сигнализацию, и портал - иначе не скажешь - отворился. Она обернулась ко мне, ее голос снова стал веселым и беспечным, хотя моя реакция явно ее разочаровала.
– Да, ты прав, все это пески теории. Пойдем лучше, я покажу тебе дом.
Ее целью было посеять семена, и она это сделала, остальное должен был додумать я. Но я не собирался ни о чем таком думать. У Перл и раньше бывали припадки ревности, чего стоит еще один?
У меня никогда не было собственного дома, так что я все внимательно разглядывал. Внутренние помещения были строго разделены на две, но неравные части, мы отправились в правую. Описывать не буду - утомительно - но одно скажу: страшно было даже представить, сколько денег угрохали на ремонт. Это были такие покои, которыми не побрезговал бы и самый-самый. Ну, в принципе, они и были здесь самые-самые.
Левая часть была меньше и проще, хотя и тоже вся в серебре и черном дереве. Перл открыла раздвижную дверь, за которой было нечто наподобие кабинета, нынче работающего под выставку. Или камеру пыток.
– Что это?
– только и смог спросить я.
По стенам были увешаны самые разные приспособления - от заостренных палок, по виду, вековой давности, до арбалетов и новейшего оружия (их было мало). Были здесь и копья, и мечи, и штуки, о назначении которых можно было только гадать.