XVII. Наваррец
Шрифт:
Кстати, пора уже съезжать от гасконца, я и так чересчур долго пользовался его гостеприимством. Де Шеврез уже вряд ли навестит меня — ей сейчас явно не до того, а причин стеснять д'Артаньяна не было.
Была у меня прежде мысль купить небольшой домик в Париже, но ее перебило желание приобрести собственные земли. Впрочем, одно другому не мешает. Решено! По прибытию обратно временно поселюсь у Перпонше в конторе, заодно и прослежу за развивающимся бизнесом. А там решу, что мне больше по душе: сельская идиллия
— Доброе утро, шевалье! — д'Артаньян приветственно поднял вверх руку с прямой ладонью по римскому обычаю.
Я чуть не поперхнулся от неожиданности. Конечно, всем известно, что фашисты в свое время много чего уперли из символики Священной римской империи, но словить утреннюю зигу от д'Артаньяна было крайне неожиданно.
— Друг мой, — проникновенно начал я, — попрошу вас об одном маленьком одолжении. Никогда не используйте этот жест!
— Почему? — с любопытством спросил гасконец.
— Просто не делайте так больше! Поверьте, не надо!
Д'Артаньян кивнул, хотя и не понял причин моей просьбы, но тут в конце улицы показался фон Ремер. Он ехал верхом, ведя в поводу еще двух лошадей.
Тевтонец был собран и хмур.
— Господа! — поздоровался он, подъезжая ближе.
Д'Артаньян вновь было попытался вскинуть руку вверх в приветствии, но вовремя спохватился, и сжал ладонь в кулак, чуть согнул локоть в ельцинском жесте.
Мне прямо послышалось: «Ну, понимаешь!»
Господи! Куда я попал? Сплошной цирк вокруг.
Но хорошо, что д'Артаньян все же не показал немцу зигу, не нужно этого. А то еще передаст по наследству, там сработает историческая память, а нам потом расхлебывать.
— Вижу, вы готовы к путешествию? — спросил тевтонец. — Нам предстоит долгая дорога!
— Прибудем вовремя, — успокоил я фон Ремера.
Немец кивнул и достал из седельной сумки два пистоля, ключи для заводки, пороховницы и мешочки с пулями. Оба пистоля были с колесцовыми замками, но лучше такое оружие, чем ничего.
Хотя, это я говорю с позиции современного человека. На самом же деле, немец изрядно раскошелился, подобные пистоли стоили раз в пять дороже, чем фитильное оружие, но главная сложность заключалась в том, что колесцовый замок нужно было заводить специальным ключом, который натягивал пружину. И если ты потерял этот ключ, то пистоль можно было выбрасывать в канаву — он становился совершенно бесполезным куском дерева и металла.
Разумеется, я бы предпочел пистоль с кремневым замком, но что есть — то есть. Спасибо тевтонцу и за это! К тому же кремниевые замки давали массу осечек, в этом плане колесцовые замки были надежнее.
— Это вам, на всякий случай. Как я говорил, нам могут попытаться помешать. Нужно быть готовым к разным неожиданностям…
Лишний пистолет, пусть и примитивный, никогда не помешает.
Все было понятно, вопросов ни у кого не возникло, и через пару минут мы тронулись в путь.
От Парижа до Гавра было примерно двести километров. Ерунда по современным меркам, но верхом на лошадях по старым дорогам путь только в одну сторону займет несколько дней.
Лошадей германец выбрал не самых быстроходных, но крепких и надежных. И темп мы взяли средний, чтобы не загнать лошадок раньше времени.
Дорогу прокладывал фон Ремер, мы с д'Артаньяном лишь следовали за ним. Да, нам бы не помешал gps-навигатор, германец плохо ориентировался на местности, и мы то и дело сбивались с пути.
Поначалу все шло хорошо. Мы ехали по одной из главных дорог Франции, быстро продвигаясь в нужном направлении. Дорога время от времени делала долгие изгибы, обходя то холмы и другие естественные возвышенности, то леса, то поля, и заставляя нас терять лишнее время, но, к сожалению, автобанов еще не существовало. Хотя, собственно, современные дороги двадцать первого века пролегали примерно там же.
Пару раз нас обогнали почтовые кареты, и то, только потому, что мы жалели лошадей, а почтовые отделения были устроены через каждые восемь-десять километров, и курьеры гнали изо всех сил, потом просто меняя лошадей на сменных.
Это все наследство Римской империи. Еще при императоре Октавиане Августе создали идеально работающую почтовую службу, и Людовик XI, почти двести лет назад, перенял опыт и приказал устроить по всей Франции подобные Королевские станции.
Вот только нам сменных лошадей на Королевских станциях не получить ни при каких обстоятельствах, разве что забрать их силой. Почмейстерам грозила смертная казнь, если они отдали бы королевских лошадей кому-то чужому.
Можно было попробовать сменить лошадей на обычных почтовых станциях, но фон Ремер планировал держаться от них подальше. Он всего опасался и ждал со всех сторон подвоха.
Пока обходилось, но настроение тевтонца начинало меня слегка напрягать. Кажется, он изрядно преуменьшил опасность, нам грозившую.
Ну да бог с ним. Он предупредил, что поездка будет сложной и непредсказуемой, а если и утаил какие-то нюансы, его право. Плевать. И д'Артаньяну было плевать, это я видел. Он вообще был человеком, хоть и осторожным, но совершенно бесстрашным. Возможность собственной смерти его нисколько не пугала, хотя гасконец не был ни идиотом, ни безумцем. Просто он принимал жизнь такой, какой она была. А смерть — одна из составляющих жизни.