Языки современной поэзии

Зубова Людмила Владимировна

Возможность образования вариантных грамматических форм и неуверенность в выборе нормативной формы становится образом растерянности:

РАСТЕРЯННОСТЬ С Уфляндом в Сан-Франциско сижу в ресторане «Верфь». Предо мной на тарелке червь, розовый, как сосиска. Я не знаю, как съесть червя. Ему голову оторвя? или, верней, оторвав? засучив рукав? с вилкой выскочив из-за угла? приговаривая: «Была не была!»? посолив? постным маслом полив? поп'eрчив? Я растерян. Уфлянд стыдлив. Червь доверчив [36] .

36

Лосев, 1998: 31.

Чувственное

отношение к фактам языка обнаруживается не только в темах, сюжетах, прямых высказываниях (Не пригороды, а причитания: охты, лахты— «Городской пейзаж» [37] ; а буква «ль» щекочет / красивым холодком— «Памяти поэта» [К. Льдова. — Л.З.] [38] ), но и в инструментовке стихов, в изобразительности авторского словообразования, в образном строе текстов:

37

Лосев, 1999-а: 76.

38

Там же: 84.

Когда по город усн ую, по дел уили так г уля ю, повс юд утолько гласный У привычным ухом уловля ю. Натр уженный, как гр узовик, ск улящий, как больная с ука, лишен грамматики язык, где зв ук не отличим от зв ука. Д урак, ор ущий за верст у, болт ун, уведший вас в сторонк у, все произносят п устот у, слова сливаются в воронку («Стансы» [39] );

39

Лосев, 2000-б: 70.

Вымерли гунны, латиняне, тюрки. В Риме руины. В Нью-Йорке окурки. Бродский себе на уме. Как не повымереть. Кто не повымер, «Умер» зудит, обезумев, как «immer», в долгой зевоте jamais. («Памяти Литвы. Вальс» [40] ); «Теперь в гостиницу скорей», — подвзвизгнулАппетит. Еще с порога из дверей он видит — стол накрыт. («Тайный советник /по Соловьеву/)» [41] );

40

Там же: 27.

41

Лосев, 2000-б: 158.

Как удлинился мой мир,Верм еер, я в Оостенде жр аал уустриц [42] , видел прелестниц твоих, вернее, чтения писем твоих искусниц. <…> В зале твоем я застрял, Вермеер, как бы баркас, проходящий шлюзы. Мастер спокойный, упрятавший время в имя свое, словно в складки блузы. («Путешествие» [43] )

42

Слова Остендеи устрицаимеют общий корень ост-со значением ‘восток’.

43

Лосев, 1999-а: 34.

Все примеры чувственного отношения к языковым единицам и к их свойствам показывают, что у Лосева эмоциональное восприятие языка постоянно сопровождается восприятием аналитическим. Но наиболее отчетливо и последовательно логический аспект проявляется в поэтике этимологических связей. Так, например, этимология и эмоция звучания объединены в авторском восприятии имени Вермеер: в тексте оно фигурирует не только как слово с удлиненным гласным, но и как родственное слову время: упрятавший время / в имя свое(этимологически время —*vertmen ‘вертящееся’). Примеров этимологических связей, порождающих текст, у Лосева много, при этом Лосев часто восстанавливает забытую общность слов. Например, следующий фрагмент из стихотворения «Нелетная погода» указывает на генетическое родство слов с корнем жар-:

Коза молчит и думает свое, и взглядом, пожелтелым от люцерны, она низводит наземь воронье, освобождая небеса от скверны, и тут же превращает птичью рать в немытых пэтэушников команду. Их тянет на пожарище пожрать, пожаритьдевок, потравить баланду. («Нелетная погода» [44] )

Вульгаризм пожратьисторически связан с образом сжигания как уничтожения. Слово потравитьв этом тексте (глагол, обычно употребляемый, когда речь идет о животных или о птицах, пожирающих посевы) тоже обозначает уничтожение, но при этом взаимодействует с фразеологически связанным значением в выражении травить баланду —‘болтать пустяки, говорить глупости, врать’. В контексте про то, как козы превращают птичью ратьв пэтэушников, сочетание потравить баландуреализует и прямой, и переносный смыслы каждого из слов (в тюремном жаргоне баланда —это ‘жидкий суп, похлебка’).

44

Там же: 12.

Этимологическая игра со словом жратьимеется и в строках из стихотворения «Классическое»:

Полыхает в камине полено, и тихонько туда и сюда колыхаются два гобелена. И на левом — картина труда: жнут жнецы и ваятель ваяет, жрут жрецы,Танька Ваньку валяет. («Классическое» [45] )

После этимологического повтора полыхает полено, тавтологических сочетаний — жнут жнецы, ваятель ваяети слова жрут жрецытоже по инерции сначала воспринимаются как тавтология, затем как каламбур, но на самом деле оказывается, что именно тавтологическим такое сочетание и является. Корень жр-с его вариантами жар-, жер-фонетически произволен от корня гор-,представленного в своем первоначальном виде словами гореть, горе.И, в соответствии с этимологией слова, жрец— ‘тот, кто сжигает жертву’ (у слова жертватот же корень).

45

Лосев, 1999-а: 34.

Лосев обращает внимание читателя на то, что забвение этимологии слов порождает языковые парадоксы:

В белом кафе на пляже идет гудьба. Мальчик громит марсиан в упоении грозном. Вилкой по водке писано:ЖИЗНЬ И СУДЬБА — пишет в углу подвыпивший мелкий Гроссман. («Путешествие» [46] )

Сочетание вилкой по водке писаноявно производно от выражения вилами по воде писано— ‘не зафиксировано документально: недостоверно, неизвестно’. Несмотря на фонетическую устойчивость корней в словах водаи водка, вилыи вилка,эти слова с уменьшительными суффиксами настолько лексикализовались (превратились в самостоятельные единицы языка), что естественная связь между производящими и производными словами кажется парадоксальной.

46

Там же: 37.

В цитированном фрагменте есть сигнал, указывающий на то, что вилкой по водке— слова с уменьшительными суффиксами, которые уже перестали восприниматься как уменьшительные. Это и слово мальчик,и сочетание мелкий Гроссман,представляющее собой противоречивое сочетание — оксюморон: фамилия Гроссманэтимологически означает ‘большой человек’. Очень возможно, что как исходный фразеологизм вилами по воде писано,так и производный вилкой по водке писаносоотносятся по смыслу с названиями произведений В. Гроссмана «Жизнь и судьба» и «Все течет» (тогда жизньметафоризируется как вода—> водка,а судьба— как вилы—> вилка).Уподобление жизни и времени воде, восходящее к античной философии, нашло развернутое метафорическое выражение в поэзии Бродского. У Лосева же превращение слов вилыи водав деминутивы иронически говорит об измельчании жизни.