Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Шрифт:
ЛАРЕЧКИН. И бюро ячейки что будет делать?
ГЛУХАРЬ. Что за ерунду городите?
ВОРОНИН. Не ерунду, а то, что есть… (Указывает на бумагу.) Вот, придется консервировать… Рабочие почуяли.
ЛАРЕЧКИН. Не почуяли, а досконально знают все! От них не скроешься…
ГЛУХАРЬ (смотрит в бумаги). Ах ты, холера, холера! Выходит, тут хужее дело…
ВОРОНИН. Сорокин привык держать курс на заграничное
ГЛУХАРЬ. Подпишешь. Мы срочно разберемся в этом… Фу, холера, голова кружится…
КОМСОМОЛКА (подбегает). Езжай, Андрей Василич… Ты еле на ногах стоишь…
ЛАРЕЧКИН. Да, ты что-то не в себе, парень…
ГЛУХАРЬ (Воронину). Если б не трепанула лихорадка, я сейчас с вами метнулся бы на фабрику.
ЛАРЕЧКИН. Тебя-то не нужно там…
ВОРОНИН. Но дело очень скверное…
ЛАРЕЧКИН. Нас сегодня разнесут.
ГЛУХАРЬ (Воронину). Давай, вали туда, добейся перелома, успокой рабочих. Завтра мы этот вопрос поставим… Дело тут, оказывается, хужее…
ВОРОНИН (отдает материал). Хорошо. Пока…
ГЛУХАРЬ. Ну, я, товарищи, в баню… Веничком немного покомандую.
КОМСОМОЛКА. Ха-ха-ха! Что ты, старик, что ли?
ГЛУХАРЬ. С веничком-то? Обязательно. Я попариться любитель… Рос в деревне, Машенька…
КОМСОМОЛКА. Ха-ха-ха!
ГЛУХАРЬ. Запри сорокинский билет…
Надо двигаться. (Одевается.) Еле ноги волоку…
КОМСОМОЛКА (берет трубку). Алло! Рай-ка-ка! С фабрики «Красная Заря»?.. Товарищ Ларечкин был здесь, но уже уехал… Товарищ Глухарь здесь… (Глухарю.) Андрей Василич, тебя.
ГЛУХАРЬ. Кто опять?
КОМСОМОЛКА. С фабрики…
ГЛУХАРЬ (берет трубку). Слушаю… Как? Бузят?.. Сорокин будет, и Воронин поехал к вам… Вы там сами, ячеешные, плохо пошевеливаетесь… С прохладцей больно… да… Вас бы потрясти самих немного… Что? Забастовку
КОМСОМОЛКА. Что ты, смеешься?
и (одновременно)
ШУРКА. Куда тебя, такого, понесет?
ГЛУХАРЬ. Поеду сам взгляну…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Здравствуй, Андрей!
ГЛУХАРЬ. Здравствуй, Авдотья Ивановна!
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА.(Шурке). Здравствуй, Шуряк!..
ШУРКА. Здравствуй, Авдотья Ивановна!..
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА.(Глухарю). Ну как, Андрюша, материалы подтверждают?
ГЛУХАРЬ. Материал тяжелый, Авдотья Ивановна! Придется высадить Сорокина из тарелки…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Даже так?
ГЛУХАРЬ. Да. Жалко старика, но вертится на холостом ходу и разлагается. Связь с бескостным элементом. Кругом густая сволота… Не провернешь… А на производстве полный развал…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Неужели исключат, Андрюша?
ГЛУХАРЬ. Вроде этого…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Быть может, как-нибудь можно еще поддержать?.. Не болен ли он?
ГЛУХАРЬ. Авдотья Ивановна! Раздумье у него и раньше бывало… в ссылке; где нужно дело делать, вдруг он размечтается… Черную работу Сорокин всегда недолюбливал. От массы оторвался и не верит ей, не уважает… Слабовольный стал. Я боюсь, он улетит с своей особой, тогда партии краснеть придется.
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Я поеду в це-ка-ка. Попрошу внимательнее отнестись к нему… Может быть…
ГЛУХАРЬ. Безнадежно! (Показывает партбилет.) И партбилет уж отобрали…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Позор! Какой позор! Ну, чем он объяснит все это? (Пауза.) Кто б подумал!
ГЛУХАРЬ (вздыхает). В ссылке учил нас с Крымовым марксизму, а теперь хоть самого учи…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Помню, помню…
ГЛУХАРЬ. Ну, я тороплюсь… На фабрике неладное… (Собирается уйти.)
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Мне больше ничего не нужно… Я только спросить…
ГЛУХАРЬ (за ней). Ты бы сама еще попробовала по-товарищески… Поговорила бы как близкий человек… Может быть…
АВДОТЬЯ ИВАНОВНА. Не пойду… С ним ведь говорить мне тяжело, Андрюша!..