Забытые смертью
Шрифт:
Сергей уже помог убрать картошку с огорода. И про себя решил: если от Ирины не будет известия еще неделю, вызовет на телефонный разговор.
И вдруг вечером пришла телеграмма: «Не волнуйся. Все хорошо. Жди письмо. Ирина».
Сухой текст телеграммы насторожил Сергея. Домашние радовались, что объявилась невестка. В письме объяснит, почему долго молчала. И только самого Сергея эта телеграмма не порадовала. Вроде обычная. Но без сердца, без тепла она. И стал ждать письма.
«Почему не позвала приехать? Не сообщила, когда сама появится? Хотя, конечно, все это в письме скажет. Но ведь обидно», — хмурился он.
До конца отпуска оставалось еще два месяца. Сергей ни одного дня не сидел без дела. Он углублял подвал в доме, когда сестра, вернувшись с улицы и пряча за спиною руки, заставила Сергея танцевать и показала письмо.
Отбив чечетку, вырвал письмо. И, даже не помыв руки, заспешил к окну читать долгожданную весточку.
«Здравствуй, Сережка! Как ты там, в своих Липках? Наверное, по горло делами занят и забыл, когда начинается и кончается день? Иначе не может быть. Ты слишком безупречный, слишком хороший человек. Таких уже не сыщешь. Тебя надо под колпаком растить, как редкий, единственный экземпляр, сохранившийся от неолита. Хотя в тот пещерный период вряд ли был такой экспонат, как ты, неповторимый, неподражаемый. Я вовсе не шучу, не издеваюсь, я — на полном серьезе…
Сережка! Милый! Ты так хорош, что достойных тебя уже нет на земле. Вот и меня ты жить заставил, убедил в нужности, необходимости. Помог поверить в себя. И поднял меня, осмеянную и обманутую, над пересудами и сплетнями, назвал своею. И любил чисто, без напоминаний о моей ошибке. Этого мне не забыть никогда, до конца жизни.
Милый мальчик! Ты помог мне родиться заново, стать прежней, совсем иной. Повернул сердцем к жизни. И это в тот момент, когда я совсем перестала ею дорожить. Ты не просто убедил, но и доказал, что нет в жизни ничего непоправимого. И я бесконечно благодарна тебе за это!
Ты моложе, но и во много раз сильнее меня самой и всех, кого знаю. Я — совсем обычный человек. Не имею твоей кристальной чистоты и алмазной твердости. А потому недостойна тебя. Не суди и не ругай! Хотя на это ты и вовсе не способен.
Я помирилась с тем, кто был первой любовью в моей юности. Обманув меня, он был жестоко наказан судьбой, много пережил, выстрадал и передумал. Я была уверена, что забыла и разлюбила его. Но ошибалась. Он всегда жил в моем сердце и памяти. И я не хочу, не могу, не имею права обманывать тебя. Ведь спасена тобою. От смерти. А жила им…
Мы решили остаться вместе. Я и Остап. О тебе он знает все. И готов принять как брата, как друга. Поверь, он — не лжет. А меня — прости. Пойми, Серенький, мне с Остапом много труднее, чем с тобой. Над нами всегда будет висеть прошлое предательство. Но ты сам научил умению прощать и забывать обиды. А значит, помог мне вернуть себе первую любовь, самую дорогую, самую больную. Спасибо тебе, Сергунька!
Я благодарна судьбе за то, что подарила такого друга. Ведь мы останемся друзьями, верно? Иначе и не может быть. Тебе не за что презирать и ненавидеть ту, какую так долго учил любить.
Я уже запросила свои документы из геологии и нашла работу для себя. Меня берут начальником отдела кадров. Поверили, что взрывники, да еще из геологии, никогда не ошибаются в людях.
Я больше не вернусь в экспедицию. Профиль пройден. Я — женщина, хочу иметь не только мужа, но и детей. Когда-то и ты задумаешься над этим и станешь самым лучшим на земле отцом. Дай Бог, чтобы такое случилось поскорее.
Будь счастлив, мой лучший, мой самый надежный друг. Береги себя, помни: такие, как ты, подарком судьбы раз в жизни встречаются. Жаль, что не ты был первым. Я уважала тебя. Но любила другого. А любовь — слепа и глупа. Ей не прикажешь. Прости за все. Привет твоей семье. Она у тебя чудесная!»
Сергей перечитал письмо еще раз. Дрожали руки. Не верилось, что все кончено, что Ирина никогда не вернется к нему. Но… В самом конце письма прочел короткую приписку: «Пришли письменное согласие на развод. Заявление я уже подала…»
— Когда приедет? — заглянула в письмо сестра.
— Чего так долго не возвращается? — спросил брат.
— Она не вернется. Вышла замуж. За любимого. Со мною все кончено, — ответил Сергей охрипшим до неузнаваемости голосом и полез углублять подвал.
Мать незаметно для всех к иконе подошла. Молилась, благодарила Христа за случившееся. Кланялась низко, до самого пола. И плакала от радости, что не подставит под смерть ее сына приблудная вертихвостка, которой мужик лишь для избавления от беды нужен.
Сергей с неделю обдумывал свое будущее. Конечно, о возвращении в геологию не могло быть и речи. Там его все на смех поднимут. Сделал из ступы бабу, чтобы отдать ее другому, — так и станут говорить в глаза и за спиной. А значит, нужно запросить полный расчет и документы.
Не откладывая, послал телеграмму на следующий день. А сам стал обдумывать, как жить дальше.
С неделю места себе не находил. В случившемся винил себя, потом Ирину. Но, перечитывая письмо, прощал бабу. Честно написала. Никого не облила грязью, не обвинила. Не упрекала ни в чем. И его, Серегу, вот уж смех, умудрилась в друзьях оставить. Словно ничего не произошло. Вот только перед своими совестно. Привез жену, называется!
Сергей долго не решался выходить из дома. Ведь все село Ирину видело. Как объяснишь, почему в холостых оказался снова? Отчего жена бросила? От хороших не уходят. Так всегда считали деревенские люди.
Но сколько ни переживай, не жить до бесконечности в четырех стенах. И решился Сергей съездить в город. Оглядеться, вспомнить юность.
Едва вышел из автобуса, наткнулся на доску объявлений. Одно особо приглянулось. Требовались водители в леспромхозы Якутии. Множество льгот. Но и трудных условий не стали скрывать. Обещали хорошие заработки. Сергей послал наудачу письмо-телеграмму. Попросил ответить, подходит ли его кандидатура. Сообщил, что холост, о водительском стаже и последнем месте работы.